Лев Соцков - Код операции - ''Тарантелла''. Из архива Внешней разведки России

Лаго обращается с письмом на имя Слуцкого и просит учесть не только отрицательные, как они фигурирует в документах следствия, но и положительные стороны его многолетнего сотрудничества с советской разведкой. Таковые им указаны: внедрение в группу Беседовского и информирование Центра о деятельности этой и других эмигрантских организаций; раскрытие планов и практической деятельности Бурцева по организации террористического акта в отношении Сталина; изъятие по его наводке похищенных секретных документов советских государственных ведомств и использование части из них для оперативной игры с английской разведкой; предотвращение ареста работника Коминтерна во время его нелегального пребывания во Франции; участие в операции ОГПУ по противодействию Интеллидженс сервис в ее разведывательной деятельности против СССР, подставе ей агентуры советских органов госбезопасности и продвижении по этим каналам направленной информации и дезинформационных материалов; ликвидация на основе его данных связников, использовавшихся иностранными разведслужбами для агентурных мероприятий на советской территории.

Лаго утверждал, что с момента установления им контакта с советской разведкой он никаких действий двурушнического характера не совершал. Допрашивали Лаго долго, виновным в предъявленных обвинениях он себя не признавал. Лаго обращается к руководству ИНО с запиской, в которой пишет, что двурушником или шпионом никогда не был, что все годы сотрудничества с советской разведкой отдавал свои силы и способности выполнению поручавшихся ему заданий, и его работе неизменно давалась положительная оценка.

Из Бутырской тюрьмы Лаго пишет заявление начальнику 7-го отдела ГУГБ с просьбой войти с ходатайством к наркому внутренних дел Ежову о его помиловании и предоставлении возможности работать там, где будет сочтено целесообразным.

Оба обращения остаются без последствий.

А тут еще история с золотым кольцом. Лаго объяснял это так. Перед выездом в Харбин он за 80 американских долларов приобрел в одном из магазинов Торгсина в Москве золотое кольцо с бриллиантом. Сделал он это для того, чтобы на случай непредвиденных обстоятельств во время командировки в Китае иметь при себе ценную вещь. Об этом обстоятельстве, по его словам, знал его непосредственный начальник Штейнберг. При аресте, а затем обыске в тюрьме он забыл о кольце, которое было зашито в брюках. Вспомнив о нем и полагая, что его все равно рано или поздно обнаружат и может быть большая неприятность, Лаго решил избавиться от вещицы и оставил кольцо после посещения тюремной бани в раздевалке. Надзиратели действительно нашли кольцо и начались поиски владельца. Лаго не стал отпираться. В протоколе допроса этот инцидент расценен следователем как дополнительное свидетельство неискренности арестованного.

3 июня 1938 года Лаго обратился с прошением на имя начальника иностранного отдела ГУ ГБ НКВД, в котором писал:

«Прошло 14 месяцев со дня моего ареста, но до сего времени следствие по моему делу не окончено. Не теряю надежды, что правда выяснится и будет установлено, что я не являюсь врагом народа. Все это время я ни к кому не обращался, так как знал, что мое дело находится в отделе, с которым я проработал в общей сложности 16 лет. У меня есть все основания полагать, что мою работу оценят со всех сторон и будет вынесено беспристрастное и справедливое решение. Тем более что в связи с какой-либо политической группировкой раскрытых теперь врагов народа я не находился и выполнял все те политические задания, которые получал от своего начальства. Верю, что следствие примет во внимание особый характер моей работы и выполнявшихся поручений, а также и возможность совершения при этом каких-то ошибок, тем более что я сам открыто об этом заявлял. Продолжаю терпеливо ожидать конца следствия и прошу только смягчить те условия, в которых я нахожусь во время моего затянувшегося предварительного заключения. За много месяцев я весь обносился, хожу без ботинок, не могу получить ни белья, ни одеяла». Ответа Лаго не получил.

Следователь, ведущий дело Лаго, обратился к руководству с рапортом, в котором, оперируя конкретными фактами из оперативных документов, сделал вывод, что все данные личного и рабочего дел Лаго не дают оснований для привлечения его к ответственности по тем статьям обвинения, которые фигурируют в обвинительных документах. Наоборот, они свидетельствуют о том, что, работая в Европе, Лаго принес немалую пользу, освещая деятельность английской и других разведок, выявляя их агентуру и линии связи, отслеживая активность эмигрантских организаций, в том числе с террористическим уклоном. Можно допустить, что Лаго как выходец из социально чуждой среды, человек авантюрного склада мог не всегда быть до конца честным, но это ничем не доказывается. Справку о работе Лаго во время его пребывания в Париже, говорилось в рапорте, и его участии в крупной операции советской разведки соответствующий отдел дать отказался.

Поскольку на основании имеющихся в распоряжении следствия материалов дело в соответствии с предъявленными Лаго обвинениями закончить не представляется возможным, следователь просит разъяснить, как ему поступить.

Ему разъясняют. И вот уже на вопросы следствия, признает ли Лаго, что совершил тяжкие преступленйя, согласившись стать агентом сигуранцы, отказавшись вернуться после освобождения из заключения в Советский Союз, связавшись с контрреволюционной организацией врага народа Беседовского, Лаго отвечает: да, да, да.

Обвинительное заключение утверждено начальником 5-го отдела 1-го управления НКВД и Генеральным прокурором Союза ССР Вышинским. Лаго обвиняется в том, что, будучи агентом английской, румынской, польской и французской разведок, проводил активную шпионскую работу против Советского Союза; являясь участником белогвардейской террористической группы «Борьба», обсуждал вопросы террора в отношении советского руководства с Бурцевым и Беседовским, то есть совершил преступления, квалифицируемые статьями 58 (пункт 6) и 58 (пункт 8) Уголовного кодекса РСФСР, и подлежит суду Военной коллегии.

Молох репрессий был неумолим и неотвратим, понять их логику и смысл невозможно, надеяться на здравый смысл и беспристрастие бесполезно, а полагаться на благоволение судьбы безнадежно. Сами формулировки выдвинутых против Лаго обвинений, вне зависимости от выбитых из него показаний, не оставляли ему ни малейшего шанса выжить.

Документ из дела Б. Ф. Лаго

Постановлением Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 сентября 1938 года Лаго Борис Федорович приговорен к высшей мере наказания.