Игорь Оболенский - Мемуары матери Сталина. 13 женщин Джугашвили

Сейчас приму душ и спать, завтра выезд в 9 ч. утра на автомобилях в г. Ставангер.

8 июля весь день ехали в Ставангер. Совершенно сказочная страна, бесконечные озера в горах и дорога вьется все время как серпантин по горам, совершенно как козьи тропы, а внизу озера, за каждым поворотом все новые и новые, с белесыми кувшинками у берегов. Но в общем-то суровая и дикая природа. Очень мало населения, кругом больше камень гладкий и серый, иногда только кусочки почвы, конечно, обработанные с большим усердием. Недалеко от Ставангера увидели море, тут плодоносящей почвы больше и как-то веселее для глаза. В пути у нас испортился амперметр в машине и мы приехали на два часа позже других машин.

Сразу по приезде в Ставангер я узнала, что на мое имя есть телеграмма от Митюши и что говорили с мамой, что мои золотые уезжают на юг. Так тоскливо мне стало - чуть не заплакала при всех от тоски.

Сегодня 9-го июля был общий концерт - вечер в Ставангере, ну это не то, что в Осло - город маленький, нет трамвая и последние автобусы кончаются в 12 ночи. Т. ч. публика всегда торопится поспеть на автобус.

Наш вечер, конечно, затянулся и отсюда результат.

Принимали меня очень горячо. Два раза пела песню Леля. Дали нам ужасного ведущего. Местный органист - все путал, с плохой дикцией, и все докладывал в ужасном тоне.

11 июля. Сегодня была ужасная ночь. Я пила все время сульфазол и жена Соболева дала мне гомеопатию. Всю ночь я была в поту, под этой ужасной периной, но не знаю, помогло ли это мне? По-моему, нет. Кончились у меня таблетки эвкалиптовые, а достать не смогла больше. Ну, вот достали мне всяких лекарств и лепешки и все-все. Ела весь день гоголь-моголь с коньяком. Принес мне все испугавшийся Суворов Григор. Иванович (советн. посольства).

Ура! Прошел блестяще. Рука устала подписывать автографы на программках. Получила в подарок книгу с картинами норвежских художников с трогательной надписью. У автомобиля ждал народ, устроили целую демонстрацию. В номер гост. ворвалась девушка - молодая артистка театра - бросила к ногам моим букет цветов и сувениры (маленькая лошадка и пуговицы - на счастье). Цветы она сорвала в чужом саду ночью - такая экспансивная девушка, целовала меня и плакала от восторга.

12 июля утром перед отлетом из Ставангера я, Ерохин и Кьерульф заехали в собор, органист играл на органе и звонил в честь мою во все колокола русскую песню на весь город. У меня были белые пионы в руках и я положила один пион на решетку около алтаря. Так мы распрощались с нашим органистом и со Ставангером. Приехали на аэродром в 2 часа дня - оказывается, полетим на гидро-самолете. Для меня это в первый раз в жизни. Какая роскошь! Как красиво! Самолет очень долго идет на старт по изумрудным водам фиорда - машина как белая чайка.

Летчики предложили одеть пояса - пробку, но я отказалась. Когда поднялись - я вылезла из кабины на свет - над головой стеклянная крыша, а внизу в окна видно море со всех сторон и иногда острова.

Через час увидели г. Берген - очень красивый город на горах - похож на Тбилиси и фуникулер и ресторан наверху - совсем как Тбилиси. Вечером мы с Кьерульфом пошли слушать оперу «Кармен».

Постановка такая, как приблизительно в столовой «Поленово» (дом отдыха Большого театра, - прим. И. О.) оперного отрывка из «Царской невесты» - самодельная, что ли, и очень «ненастоящая». Я подумала - «все надо сразу же переделать».

13 июля. Весь день был в хлопотах! Устала я адски! Ведь у меня не было костюмов, а то, что я примерила и нашла в т-ре - убого и не годилось. Правда - куда бы я не ехала на гастроли или просто на концерты я всегда брала на дно чемодана - грим «свой», парик - серьги, кастаньеты, рваную в крови белую кофту для 1-го акта «Кармен», акации в голову, т. е. в волосы - те мелочи, без которых я не могла - ну, еще гребень, мантилью, обувь и, конечно, клавир, мой «родной» клавир с пометками.

Костюм, т. е. юбки, кофты могут быть и другие, пригнанные, но вот без этого я не могла войти в образ - это всегда мое и необходимое. А «мазилка» приготовленная мной самой по моему «секрету» всегда мне доставляла беспокойство в дороге - я боялась, что разобьется флакон и все в чемодане будет запачкано коричневой краской. Потому что бывало ведь и так!

Так вот сначала с утра поехали мы с Раисой Осиповной в магазин. По талонам отобрала я материю для юбок 1-го и 2-го акта (красную и синюю), потом приехали в т-р. В портняжной целый переполох, но какой!!! Сразу же начали кроить, мерить, шить и т. д. для 3-го и 4-го акта я подобрала что-то для себя - комбинируя из их запасов. Потом была у меня в классе репетиция под рояль с партнерами, вечером в 7 часов была репетиция на сцене с выгородками и с оркестром уже. Темпы у маэстро страшно медленные - все засыпают «на ходу».

Хозе очень приятный молодой парень. 36 лет - зовут его Арне, я его назвала сразу Андрюшка. Голос хороший и темперамент настоящий и в глаза умеет смотреть. Прелестная Микаэла - Кари Фризель. Свет на сцене ужасный -его вообще нет. Как будто бы все происходит вечером. Актеров надо искать на сцене. Хор стоит и не двигается, пришлось мне их «оживлять». Режиссера нет в городе - уехал куда-то. Ну, я взяла «бразды правления в руки» и начала орудовать сама. Хор почему-то на появление Кармен и дальше на Хабанере стоял спиной к публике. Я сразу выбежала к рампе и хору пришлось повернуться и спеть все в публику. Все были бесконечно рады этому. И так я «командовала» на протяжении всего спектакля. А юбки мои сшили за одну ночь и очень хорошие получились.

Моя Кармен была для них новостью - в смысле образа. И темпы у дирижера сразу ожили, оркестр был доволен. И свет я зажгла весь что имелся. В общем, все завертелось. Ерохин очень помогал т. к. был переводчиком - он владеет немецким языком, а большинство норвежцев знает немецкий язык.

14 июля. Сегодня день Кармен. Билетов давно нет. Весь день буду отдыхать, а в пять поеду в театр. Боже, как я скучаю о доме. Лучше не думать, а то сердце лопнет.

Успех какой! Громадный! Все переполнено! Встретили громом - бесконечные аплодисменты. Хозе очень приятный партнер, ноис голосом не все в порядке (надо учиться еще), хотя ему под 40 лет.

Темперамент огромный - он, оказывается, боксер, техники нет: наставил мне везде синяков. Он поет и в оперетте и играет в драме. Смех, да и только! Спектакль шел весь «на ура»! И в конце без конца вызывали, масса цветов. Директор т-ра говорил на сцене речь - держал красные розы для меня. Потом все обнимали, целовали. На последний акт я «выкопала» у них в т-ре широкую с воланами белую юбку, завернулась в «цвета крови» красный платок с бахромой и получился прекрасный костюм - идею эту надо после использовать. На белой юбке кроваво-красная от шали бахрома (как кровь).