Андрей Кручинин - Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

Вологодский, похоже, просто не придал ей большого значения: в дневнике премьер-министра никак не отражено создание Совета Верховного Правителя в ноябре, а относительно его расширения в августе отмечено лишь, что обсуждение указа «не проходило через Совет Министров». Гинс ограничивается туманным указанием на желание «установить общие линии политики» с оговоркой, что в действительности приходилось «устранять закулисные влияния». Управляющий министерством иностранных дел Сукин вообще приписывает новому органу вид чуть ли не дружеского кружка: «В совершенно неофициальной форме, принимавшей характер спокойной беседы, Верховный Правитель перебирал все текущие вопросы, не имевшие законодательного характера». Однако смысл Совета был, кажется, все-таки глубже, чем частные консультации адмирала с некоторыми из своих сотрудников.

Вспомним: по отношению к дореволюционной системе государственного управления нередко высказывались упреки в том, что кабинет министров в сущности не представлял собою единого органа – Русские Императоры назначали министров, каждый из которых управлял своим ведомством, но полной координации между ведомствами не было, или же она осуществлялась Государем с наиболее доверенными советниками. В этой картине много упрощений, но и некоторое зерно правды в ней есть, – а Колчак разделял некоторые предубеждения против «старого режима» и в любом случае считал его недостаточно эффективным.

Таким образом, в сформировании Совета Верховного Правителя нам видится не дублирование правительственных функций и не создание кружка для дружеских бесед, а попытка непосредственной и действенной координации политики, проводимой основными министерствами, под непосредственным контролем Верховного. Не менее значительной представляется и еще одна структура, родившаяся в «колчаковской» системе управления, – Экономическое Совещание.

Чрезвычайное Государственное Экономическое Совещание было образовано на основании акта от 22 ноября, подписанного Вологодским, но имевшего не совсем обычный зачин – «Верховный Правитель указал…» Действительно, по свидетельству Гинса, премьер-министр оказался поставленным перед готовым проектом; и, даже если отнести идею Экономического Совещания на счет чьих-либо «влияний», нельзя отрицать, что Колчак положительно воспринял ее и поддержал своим личным вмешательством, исказившим нормальное продвижение проекта. Значит, идея эта вполне соответствовала его взглядам; в чем же она заключалась?

Состав Совещания как будто вновь заставлял заподозрить выделение «кабинета в кабинете». В него должны были войти министры: финансов, снабжения, продовольствия, торговли и промышленности, путей сообщения, военный, а также государственный контролер. Однако теперь к ним добавлялись трое «представителей Правлений Частных и Кооперативных Банков», пятеро «представителей Всероссийского Совета Съездов Торговли и Промышленности», трое «представителей Совета Кооперативных Съездов» и могли «приглашаться» – «сведущие лица по всем вопросам, подлежащим обсуждению Совещания». Вопросы же эти формулировались следующим образом:

«Предметом занятий указанного Совещания должно быть выяснение:

А. Финансовых мероприятий, которые дали бы возможность в кратчайший срок устранить тяжелое финансовое положение, переживаемое страной.

Б. Мероприятий, необходимых [83] В документе пункты «Б» и «В» ошибочно начинаются со слов «Мероприятия, необходимые…» в деле правильного снабжения армии.

В. Мероприятий, необходимых по восстановлению производительных сил и товарообмена в стране».

Через несколько месяцев и состав, и полномочия Государственного Экономического Совещания были расширены. Согласно утвержденному Колчаком и Советом министров 2 мая «Положению», теперь оно должно было состоять из: «а) Министров: Военного, Морского, Торговли и Промышленности, Финансов, Снабжения и Продовольствия, Путей Сообщения, Труда, Земледелия, Внутренних Дел, Иностранных Дел и Государственного Контроля; б) Начальника Штаба Верховного Главнокомандующего; в) пяти лиц, избираемых Всероссийским Советом Съездов Торговли и Промышленности; г) пяти лиц, избираемых Советом Всесибирских Кооперативных Съездов, в том числе не менее трех от центральных кооперативных объединений; д) двух представителей Центрального Союза профессиональных организаций, в том числе одного от железно-дорожных служащих; е) не свыше двадцати представителей земских и городских организаций из числа кандидатов, представляемых в порядке, указанном в статье 5 настоящего Положения [84] Согласно этой статье, земства и городские самоуправления должны были намечать кандидатов, утверждение которых производилось Верховным Правителем. ; ж) двух представителей Совета частных Банков; з) представителя Московского Народного Банка; и) двух представителей от Сельско-Хозяйственного Общества; к) двух представителей от Общества Сибирских Инженеров – по одному от Томского и Иркутского его Отделений; л) представителя Центрального Военно-Промышленного Комитета; м) четырех представителей Самоуправлений Казачьих Войск [ – ] по одному от Оренбургского, Уральского, Сибирского и Забайкальского и н) представителей науки и других лиц, назначаемых Верховным Правителем по представлению Председателя Экономического Совещания». Совещание должно было:

«а) делать Правительству представления о необходимых предприятиях в области финансовой, торгово-промышленной, сельского хозяйства, труда, транспорта и по всем другим вопросам, касающимся экономической жизни страны; б) обсуждать вопросы снабжения и продовольствия армии; в) рассматривать роспись государственных доходов и расходов (государственный бюджет); г) обсуждать разработанные подлежащими ведомствами законопроекты общего значения по указанным в пункте “а” сей статьи вопросам».

Теперь в Экономическом Совещании уже различимы черты законосовещательного органа, хотя и с ограниченным кругом проблем государственной жизни, подлежащих его рассмотрению. Не случайно поэтому единодушие сегодняшнего историка, определяющего его как «некоторое подобие представительного органа в колчаковском государстве», и мемуариста – современника событий, по ассоциации вспоминавшего о «парламенте».

Парламентом Экономическое Совещание, конечно, не было. До некоторой степени его устройство напоминает Государственный Совет образца 1906 года; с точки зрения этой аналогии «колчаковское государство» в качестве представительного органа избирало высшую из существовавших до Февраля палат, видимо, как имевшую более деловой характер (деморализующая, а иногда и подрывная деятельность Государственной Думы давно уже не составляла секрета, а ее вожди безнадежно себя скомпрометировали). Другую аналогию допустимо усмотреть с «Земским Собором», созванным генералом Дитерихсом в 1922 году в агонизирующем Белом Приморьи. Согласно «Положению» об этом органе, в его состав входили «Временное Приамурское Правительство и представители от духовенства, от армии и флота, от гражданских ведомств, от несоциалистических организаций, от горожан домовладельцев, от сельского населения, от городских самоуправлений Владивостока, Никольск-Уссурийского и Петропавловска, от Земства, от торгово-промышленного класса, от Православных приходов, от общества ревнителей Православия, от старообрядческого духовенства, от старообрядческой общины, от высших учебных заведений, от областных несоциалистических организаций, от русского населения полосы отчуждения К.В. ж. д. и от поселковых управлений». Нельзя не отметить, что «колчаковское» Совещание по своему составу было менее демократичным, чем «дитерихсовский» Собор. Разумеется, генерал и ставил перед собою иные цели – не формирование представительного «делового учреждения», а попытку найти общий духовный центр, точку опоры для продолжения борьбы; однако распространенное противопоставление «консерватора» Дитерихса «либералу» Колчаку после рассмотренного сравнения вряд ли остается правомочным.