Дэвид Гланц - Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

Процесс мобилизации начался 24 июня, когда Сталин санкционировал создание во всех областях страны истребительных батальонов [196]для борьбы с немецкими диверсионными и воздушно-десантными войсками. Это распоряжение привело к формированию до 31 июля 1755 истребительных батальонов численностью в 100–200 бойцов; их общая численность на эту дату составила 328 000 бойцов, а к концу года — 400 000 бойцов. Затем, 28 июня, ГКО утвердил просьбу ленинградского городского комитета (горкома)* сформировать семь дивизий народного ополчения (ДНО). В конечном итоге в Ленинграде было сформировано десять ДНО и 16 отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов народного ополчения общей численностью в 135 400 бойцов.

После того, как в конце июня рухнула приграничная оборона, 4 июля ГКО санкционировал создание еще 25 ДНО в Московской области общей численностью в 270 000 бойцов. 12 из этих дивизий сформировали уже к 7 июля. Подобные войска ополчения формировались и в других областях, округах и городах {481} . 8 июля 1941 года ГКО приказал НКО обеспечить Красную Армию подкреплениями, набрав «как можно скорее» [197]56 новых стрелковых и 10 новых кавалерийских дивизий общей численностью в 600 000 бойцов. Однако к 23 июля НКО смог выставить на поле лишь 34 таких дивизии — 28 стрелковых и 6 кавалерийских {482} . И наконец 15 июля Ставка расформировала все механизированные корпуса Красной Армии — за исключением двух дислоцировавшихся в Московском военном округе, приказав НКО использовать уцелевшие танковые дивизии этих корпусов для формирования десяти новых танковых дивизий, укомплектованных танками новых моделей {483} .

Этот почти лихорадочный процесс создания войск резко ускорился в конце лета и осенью. Например, 11 августа ГКО приказал НКО сформировать к концу осени 85 новых стрелковых и 25 новых кавалерийских дивизий общей численностью в 1 100 000 бойцов. 24 августа НКО получил приказ расформировать большинство новых танковых дивизий с танками новых моделей, сформировав из них 65 новых численно меньших танковых бригад и несколько отдельных танковых полков и батальонов {484} . А 15 октября, еще до того, как эти новые дивизии добрались до фронта, ГКО приказал НКО сформировать 50 новых стрелковых дивизий общей численностью в 500 000 человек — набранных главным образом в Сибирском, Среднеазиатском, Кавказском и Поволжском военных округах. Через три дня поступил новый приказ — сформировать 25 стрелковых бригад общей численностью в 150 000 бойцов. Этим бригадам предназначалось стать ядрами новых стрелковых дивизий {485} . И наконец, поскольку в октябре Красная Армия понесла огромные потери, ГКО 26 ноября приказал НКО забрать часть бойцов из «несухопутных войск» Красной Армии и передать их для подкрепления действующим фронтам вместе с дополнительными 70 стрелковыми дивизиями и 50 стрелковыми бригадами общей численностью соответственно в 700 000 и 300 000 человек {486} . Венчая это усилие по увеличению войск, ГКО 16 февраля 1942 года приказал НКО сформировать 120 новых танковых бригад меньшей численности {487} .

Таким образом, на момент вступления в войну Красная Армия имела строевые войска численностью примерно в 3 734 000 бойцов в составе 303 дивизий (198 стрелковым, 61 танковой, 31 механизированной и 13 кавалерийских) и 22 бригад различных родов войск. Между 22 июня и 31 декабря 1941 года ГКО мобилизовал еще свыше 6 миллионов человек. В это число входило по меньшей мере 4,02 миллиона стрелков и кавалеристов, переданных напрямую Красной Армии, а также еще 2,67 миллиона ополченцев, мобилизованных военными комиссариатами и другими военными властями по всей стране, многие из которых в конечном итоге пополнят собой ряды Красной Армии в составе переданных ей в 1941 году 36 дивизий народного ополчения {488} . Кроме того, постановления Политбюро уполномочили Народный комиссариат внутренних дел (НКВД) сформировать в 1941 году множество истребительных батальонов общей численностью в 328 000 человек {489} .

В сочетании с огромными потерями, понесенными Красной Армией за шесть первых месяцев войны, беспрестанная мобилизация свежих стрелковых, кавалерийских и танковых войск для возмещения этих тягчайших потерь напрягла ресурсы живой силы Советского Союза до грани надлома. Об этом свидетельствует то, что мобилизация не только глубоко зачерпнула из громадных людских резервов Советского Союза, законно подлежащих призыву, но также поглотила много людей, первоначально призыву не подлежавших. В итоге постоянно возрастающая к концу лета и осенью необходимость возмещения боевых потерь Красной Армии вынудила НКО резко изменить многие из довоенных ограничений по призыву тех, кто ранее считался непригодным для военной службы. Особенно это касалось призыва на военную службу резервистов старших возрастов, представителей этнических меньшинств и женщин (см. об этом ниже).

Например, еще 4 июля, когда ГКО распорядился начать в Москве и прочих местах формирование дивизий народного ополчения, дав указание военным округам, что их «формирование… производится за счет мобилизации трудящихся в возрасте от 17 до 55 лет {490} ». А еще позже, 20 августа, НКО приказал действующим фронтам, армиям и военным округам перевести к 1 сентября всех солдат моложе 35 лет из тыловых частей, подразделений и учреждений в боевые соединения и части, заменив их бойцами более низкого качества [198]старше 35 лет {491} . Вскоре НКО распространил это снятие ограничений по возрасту и на войска регулярной армии. Например, один солдат Красной Армии, дослужившийся в конце войны до звания старшего сержанта, вспоминал:

«Меня призвали в октябре 1941 года со школьной скамьи 10 класса, в те дни, когда по всей Москве распространились разрушения, грабежи и паника. Призвали, несмотря на то, что мне совсем недавно исполнилось семнадцать — вероятно, для того, чтобы потенциальный солдат не остался немцам {492} ».

После этого и вплоть до конца 1943 года НКО постоянно ослаблял возрастные ограничения по призыву на боевую и небоевую службу в Красную Армию для включения в нее чрезмерно юных, чрезмерно старых и менее пригодных резервистов и призывников, призывая в конечном итоге в действующие войска Красной Армии лиц куда моложе 18 и намного старше 55 лет (см. таблицу 4.2). Несмотря на установленные законами новые возрастные ограничения для службы в армии, к концу 1943 года многие солдаты по возрасту выходили даже за эти пределы. По словам одного бывшего начальника штаба полка:

«По своему опыту я знаю, что в некоторых случаях возраст [солдат] сильно различался, от 18–20 [лет] до 50 лет, встречались даже 60-летние. Сортировка производилась следующим образом. Старики отправлялись в тыл, в снабженческие, тыловые и санитарные части. Отбор обычно производился так. Прибывала смена, и сперва задавались вопросы „Кто стрелок? Отойди. Кто умеет водить машину? Отойди“. Сперва отбирали специалистов, и, когда все специалисты бывали отобраны, на оставшихся смотрели с точки зрения возраста. Если кто-то был очень стар, то не отправлялся на передовую. Такой сходит раз в атаку и весь вымотается. Сильно ослабнет. Бывали редчайшие случаи, когда старики не желали оставаться в тылу. Они покидали свои места и лезли вперед. Но обычно те, кто возвращался после ранения, становились младшими командирами — так как солдат, который участвовал в бою, уже может стать командиром отделения. Мы хорошо заботились о своих солдатах и использовали их, как говорится, с толком {493} ».