Дэвид Гланц - Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

В порядке компенсации за исполнение этой службы, которая зачастую бывала опасной, назначенным в штрафные подразделения офицерам сроки выслуги в званиях сокращались наполовину по сравнению с их коллегами в обычных стрелковых батальонах и ротах, а каждый месяц службы в штрафных частях засчитывался при начислении пенсии за шесть месяцев службы в строевых войсках. Что же касается властных полномочий, то командиры и политические комиссары штрафных частей и подразделений пользовались дисциплинарной властью, эквивалентной власти офицеров, стоящих на целых два уровня выше в командной иерархии {598} .

Что же касается самих солдат, осужденных или штрафников, то они должны были прослужить в штрафных батальонах либо ротах от одного до трех месяцев, либо до этого срока заслужить право на освобождение — если им достаточно повезет, чтобы пережить данное испытание. С другой стороны, командиры штрафных батальонов или рот могли назначать штрафников ефрейторами, младшими сержантами или сержантами своих частей и подразделений, удачливые штрафники могли также получать боевые награды или даже освобождаться досрочно, если отличатся в бою {599} . Помимо тех, кто отслужил в штрафных подразделениях полный срок, раненые в бою штрафники считались отбывшими свой срок, восстанавливались в прежних званиях и во всех правах, и после выздоровления отправлялись обратно в строевые боевые части. Получившие в бою увечья получали пенсии, исчисляемые из их оклада, получаемого до того, как они попали в штрафные подразделения. И наконец, семьи погибших в бою штрафников получали такие же пенсии, как и семьи других военнослужащих {600} .

16 октября, примерно через месяц после выхода распоряжения о массовом формировании штрафных подразделений, НКО расширил масштаб штрафной военной службы, распространив ее на всех солдат, служащих во внутренних военных округах Советского Союза, в особенности на дезертиров. Повторяя первоначальное объяснение, данное Сталиным в приказе № 227, НКО применил практически те же критерии ко всем солдатам по всему Советскому Союзу, особенно к тем, которые были осуждены военными трибуналами, но исполнение приговоров было отсрочено до конца войны. Для отправки этих осужденных на передовую НКО потребовал от соответствующих военных округов создать в подкрепление определенным действующим фронтам маршевые роты (команды), укомплектованные осужденными солдатами, по одной роте на фронт {601} . Через десять дней, 20 октября, НКО расширил юридическую основу для формирования и использования штрафных войск, приказав войскам в гарнизонах и дислоцированных на путях сообщения в тылу отправлять своих «проблемных» солдат в штрафные подразделения. Эту меру приказ объяснял так:

«За последнее время в ряде тыловых гарнизонов и в особенности на станциях железных дорог отмечаются многочисленные случаи нарушений воинской дисциплины. Военнослужащие пьянствуют, грубо нарушают форму одежды и уставные требования при обращении к начальникам и старшим, бродят группами по улицам и базарам. Отмечаются случаи продажи военнослужащими на рынках обмундирования и продовольствия и случаи попрошайничества, причем под видом бойцов попрошайничеством часто занимаются всякого рода проходимцы и сомнительные элементы.

Значительная часть нарушений воинской дисциплины и случаев недостойного поведения падает на раненых и больных, находящихся и выписываемых из госпиталей и на военнослужащих, прибывающих с фронтов.

Подобное положение объясняется низкой требовательностью командиров к подчиненным, ослаблением внимания к вопросам дисциплины и отсутствием должной борьбы начальствующего состава и органов НКО с этими недопустимыми явлениями » {602} .

Чтобы решить эту проблему, НКО устанавливал «для решительной борьбы с дезертирством» строгий порядок и дисциплину в гарнизонах, на путях сообщения, рынках и базарах — в первую очередь создавая на железных дорогах «этапно-заградительные комендатуры» и направив патрули в городки и деревни для ловли и задержания там нарушителей, в том числе:

«а) дезертиров; б) отставших от эшелонов и команд; в) злостных нарушителей воинской дисциплины, дискредитирующих Красную Армию, как-то: хулиганов, пьяных, вступающих в пререкания с командирами и пр. и г) военнослужащих, следующих по командировочным предписаниям, выданным с явным нарушением установленных правил о командировках; … военнослужащих, не приветствующих начальников и старших, а также неряшливо и не по форме одетых;… военнослужащих, уличенных в попрошайничестве; гражданских лиц, занимающихся попрошайничеством под видом военнослужащих; военнообязанных граждан, задержанных за уклонение от воинского учета или призыва на военную службу; и военнослужащих, уличенных в продаже предметов вещевого довольствия {603} ».

Ярко иллюстрируя то, как применялись эти дисциплинарные приказы, НКО 30 января 1943 года отправил одного молодого офицера из 310-й стрелковой дивизии 4-й армии Волховского фронта в штрафной батальон за «клевету» на своих командиров. В данном случае некий младший лейтенант С. О. Карамалькин, отправил письмо в армейскую газету «Красная Звезда» «настоятельно прося вызвать его в Москву для сообщения „серьезных фактов разоблачающих больших людей“». Будучи вызван в Москву [241], Карамалькин «подверг критике действия всех своих начальников, начиная с командира роты и кончая командованием армии и фронта. При этом Карамалькин голословно заявил, что многие командиры пробрались на командные должности только для того, чтобы пользоваться высоким авторитетом и спасать свою шкуру». Однако НКО обвинил Карамалькина, который «получив едва заметную царапину в руку, поспешил с фронта убраться» и который сам не был «непосредственным участником боев», в попытке «возвести на свое командование ложные обвинения» и приговорил: «Карамалькина Семена Осиповича за критиканство, попытку оклеветать своих начальников и разложение дисциплины в своем подразделении — отправить в штрафной батальон сроком на 3 месяца, с разжалованием в рядовые » {604} .

Хотя эти и другие суровые карательные меры, наряду с другими, такими, как применение драконовского принудительного призыва, и в самом деле усилили дисциплину, они имели тенденцию и подрывать ее. Например, во время неудачной попытки взять 12 марта 1943 года Рыльск 121-я стрелковая дивизия 60-й армии докладывала, что «в период наступательных боевых действий дисциплина среди личного состава резко упала», а «солдаты и командиры больше не сохраняли положенной военной выправки, не заправляли форменных брюк [в сапоги] и не отдавали честь начальникам». Поэтому командир дивизии приказал организовать «для всего личного состава во всех частях дивизии час на военную подготовку, сосредоточенную прежде всего на внешнем виде бойцов (таком, как правильное ношение головного убора, заправка шинелей, поясных ремней, вещмешков, портянок и т. п .)» {605} .