Дэвид Гланц - Восставшие из пепла. Как Красная Армия 1941 года превратилась в Армию Победы

Другими органами контроля были особые отделы или ОО [26] Написано по-русски. , которые до апреля 1943 года работали под совместным управлением НКВД и НКО, а также отделы контрразведки или ОКР*, которые с апреля 1943 года и до конца войны работали в структуре Главного управления контрразведки в НКО. Сформированные на всех уровнях от фронта до дивизии, ОКР, помимо выполнения своей первоочередной задачи ведения контрразведки [27] Написано по-русски. , оказались весьма полезными для обеспечения неослабевающего государственного и партийного контроля над советскими вооруженными силами {49} 49 Первые особые отделы были созданы во время Гражданской войны основателем большевистского государства В. И. Лениным и его первым шефом службы безопасности Ф. Э. Дзержинским. Первоначально эти отделы составляли часть печально знаменитой «чека» — Всероссийской Чрезвычайной комиссии ( ВЧК) по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности (вплоть до конца 1918 года — с саботажем и контрреволюцией). После 1923 года, а особенно в 1930-х годах, когда их подчинили наводящему страх Объединенному Государственному Политическому управлению (ОГПУ), особые отделы на всех уровнях армии и флота беспощадно искореняли реальную или мнимую подрывную деятельность против советского государства и его вооруженных сил, репрессировав много видных фигур в военном руководстве Советского Союза. Немногочисленные подробности об ОО и ОКР см. в: «Главное управление контрразведки» // СВЭ, II, 564 [281] ; «Советская военная контрразведка» // ВОВ, 662; Glantz, Soviet Military Intelligence in War, 91, 94, 115, 117, 125, 202, 266; Parrish, The Lesser Terror. .

Особые отделы подчинялись Третьему управлению НКО, но находились под оперативным управлением Третьего управления НКВД и его начальников А. Н. Михеева и В. С. Абакумова {50} 50 Parrish, The Lesser Terror, 111–113; 1.1. Kuznetsov, «Stalin’s Minister V. S. Abakumov 1908–1954», JSMS 12, no. 1 (March 1999): 149–165. После того как Михеев в сентябре 1941 года погиб в окруженном Киеве, начальником ОО стал нарком безопасности В. С. Абакумов. . Приданные фронтам и армиям, помимо задач, схожих с обычными функциями фронтовых и армейских РО, ОО отвечали за обеспечение безопасности в войсках Красной Армии и на флоте, а также занимались вербовкой агентов и диверсионной деятельностью. Кроме этого, они, как и РО, должны были заниматься пресечением реальных или мнимых проявлений недовольства и саботажа в среде военных, нелояльности со стороны офицерского состава или рядовых солдат.

14 апреля 1943 года ГКО официально признал возросшую важность контрразведывательной работы, преобразовав 00 в ОКР и подчинив эти новые отделы вновь созданному Главному управлению контрразведки [28] Написано по-русски. при НКО. Это новое управление, широко известное под называнием «СМЕРШ» («смерть шпионам» [29] Написано по-русски. ) возглавил новый комиссар службы безопасности 2-го ранга В. С. Абакумов {51} 51 «Советская военная контрразведка»//ВОВ, 662. .

Влияние управления «СМЕРШ» и его ОКР, представленных на всех структурных уровнях Красной Армии, от фронта до дивизии, пронизывало военные учреждения по всему фронту — от берегов Баренцева моря до Черного моря и на всю глубину Советского Союза. Занимаясь обычной контрразведывательной деятельностью, «СМЕРШ» в то же время вел расследования по обвинениям в саботаже, измене и должностных преступлениях солдат и офицеров Красной Армии — особенно в отношении тех, кто не сумел выполнить порученные им задания, отступил без приказа или сдался противнику {52} 52 Например, «СМЕРШ» сыграл важную роль в преследовании тех, кто сотрудничал со знаменитым генералом А. А. Власовым. Власов командовал окруженной 2-й ударной армией, в июне-июле 1942 года сдавшейся немцам около Любани (к юго-востоку от Ленинграда) [282] , а позже поступил на службу к немцам. Кроме того, органы «СМЕРШ» занимались расследованием дел и осуждением (часто заочным) — обычно по сфабрикованному обвинению в измене — старших офицеров Красной Армии, которые во время войны попали в плен к немцам (или финнам). См. Aleksander A. Maslov, Captured Soviet Generals: The Fate of Soviet Generals Captured by the Germans, 1941–1945 (London: Frank Cass, 2001). . Обеспечивая партийно-государственный контроль над вооруженными силами, подчиненные НКВД и НКО особые отделы и подчиненные «СМЕРШ» отделы контрразведки в массовых масштабах применяли репрессивные меры против солдат и офицеров Красной Армии для подавления критики, проявлений недовольства, реальной или мнимой нелояльности. В число таких мер входили прямые репрессии в отношении как минимум 35 генералов [30] Эти данные не соответствуют действительности. 35 генералов было освобождено из немецкого плена, из них 25 восстановлены в званиях, а 10 — арестованы и отданы под суд по обвинению в сотрудничестве с немцами. 9 из них впоследствии были расстреляны, а один умер в тюрьме. Еще два сотрудничавших с немцами генерала были захвачены в немецком тылу в 1943 году и после войны также расстреляны, а один — убит 8 мая 1945 года чешскими повстанцами. 16 генералов погибло в немецком плену, 5 смогли бежать из плена еще в ходе войны. (Прим. ред.) и множества фигур меньшего калибра {53} 53 Kuznetsov, «Stalin’s Minister». .

Какими бы жестокими и всесильными ни были эти органы государственного, партийного, судебного и военного контроля, они выполняли задачи, связанные с защитой безопасности и жизненноважных интересов Советского Союза и его Красной Армии, и делали это весьма эффективно. Но одновременно они также исполняли совершенно иную роль — гарантов сохранения тоталитарного характера советского государства и абсолютной власти Сталина. В этом смысле данные организации являлись активными и действенными инструментами репрессивной системы, чья деятельность выходила за рамки войны. Они безжалостно применяли как против солдат, так и против офицеров запугивание, террор и насилие, чтобы обеспечить достижение целей Сталина и коммунистической партии. Точно так же, как их деятельность в военное время продолжила репрессии предвоенных десятилетий, эти репрессии не прекратятся и с окончанием войны.

Как и во всех тоталитарных государствах, способности, компетентность и характер тех, кто обеспечивал военные усилия Советского Союза стратегическим военным руководством, существенно различались. [31] Здесь возникает закономерный вопрос: а разве в «нетоталитарных» государствах дело обстоит по-иному? (Прим. ред.) Поскольку главным предварительным условием для службы в сталинском стратегическом руководстве являлась безоговорочная и доказанная преданность диктатору, коммунистической партии и советскому государству, то такие качества, как профессиональная военная компетентность и личностные характеристики, явно играли второстепенное значение. [32] Весьма странное утверждение. Человек, не проявляющий лояльности своей стране и ее лидерам, имеет мало шансов занять руководящие военные посты вне зависимости от степени «либеральности» режима. Там, где подобное случалось (например, в Норвегии 1930-х годов), последствия очень часто оказывались весьма печальными. Объективно определить степень таланта или бездарности каждого конкретно взятого военачальника весьма сложно, а еще сложнее сравнить таланты военачальников разных стран, так как условия, в которых действовали эти люди, существенно различались. Тем не менее отметим, что во Второй мировой войне время от времени совершали некомпетентные действия и терпели позорные поражения военачальники всех без исключения стран. На этом фоне несколько выделяются в худшую сторону лишь командующие британскими и американскими войсками в Малайе и на Филиппинах, в конце 1941 — начале 1942 года потерпевшие ряд удивительных поражений от японских сил, значительно уступавших им практически по всем параметрам. Впрочем, причины этих поражений в значительной мере были не столько военными, сколько психологическими. (Прим. ред.) Поэтому те, кто во время войны занимал ключевые посты в центрах политической и военной власти Советского Союза, демонстрировали крайне различные и весьма индивидуальные сочетания этих качеств.