Александр Вдовин - Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб»

Едва передвигая ногами, зашел в хату. Там его обмыли, переодели и положили на печь отогреться. Утром родичи оповестили село о случившемся. А самого Кирилла в сене перевезли на хутор, где он мог подлечиться и быть в безопасности.

Той же кровавой ночью бандиты совершили еще одну неслыханную подлость. К хате Наумца подъехали сани. Через окно жена спросила, кто они и где муж. Услышав в ответ, что Илья приказал ей приехать к нему, она вынесла связанные узлы, разбудила и закутала дочурку. Надеялась, что поедут в Сарны, как договаривались с Ильей, однако эта дорога закончилась возле той же Чорной проруби на Горыни. Молодая женщина и маленькая девочка поделили страшную смерть своего мужа и отца, а грязные руки мерзавцев обагрились новой безвинной кровью.

До утра вода со сгустками крови затягивалась слоем льда. Около проруби краснели пятна крови…

Днем родственники односельчан, обливая слезами тела казненных, вынимали их со льда и готовились к похоронам. На льду оставались только тела Ильи Ивановича Наумца, его жены Зины и маленькой дочери. Дело в том, что возле места казни палачи оставили записку, в которой обещали такую же кровавую расправу тому, кто посмеет похоронить на кладбище эту семью. Но житель Тутовичей Исаак Демчук не побоялся угроз палачей и на другой день похоронил семью Наумца.

Свидетель той страшной ночи Кирилл Григорьевич Момоток до пенсии проработал на железной дороге…»

ВЫРЕЗКА ИЗ ГАЗЕТЫ

«Село Кузьмовка…

Тут когда-то были болота, заросшие мхом да кустарником, тут рождались чудесные легенды Полесья. Именно об этом селе писал русский писатель Куприн в повести „Олеся“.

В войну село посылало своих сыновей на фронт. В дни бандеровского шабаша бросило вызов оуновским душегубам. Сердце не может простить, забыть кровавых злодеяний, совершенных бандитами. Среди тех, кто через всю жизнь пронесет в душе боль утраты дорогих людей, проклиная палачей, — Екатерина Семеновна Ветрова.

В период панской Польши отец Катерины — Семен Кузьмич Ляховчук работал на полях ксендза, чтобы заработать на хлеб: пятеро детей росло в семье Ляховчуков — четыре парня и самая меньшая она — Катюша.

С радостью встретили приход советской власти, так как надеждой избавиться от нищеты жили всю жизнь. Даже всегда грустная мать — повеселела.

Известие о войне встретили с тревогой. На фронт проводили сынов Кирилла, Ивана и Григория. 16-летний Владимир остался дома. У Кирилла — самого старшего — дома остались жена и четверо детей.

Вскоре в хату ворвались непрошеные гости из леса. Разговор был коротким:

— Пусть Владимир идет в лес, — настаивали бандиты.

Не выдержал Семен Кузьмич:

— Сына не пущу, чтобы в своих стрелял, как вы.

Сокирники сразу же ушли. А через неделю под вечер снова появились. Владимира в хате не было — погнал волов на пастбище.

— Пошли с нами, — зло глядя на хозяина, скомандовал один из бандитов. Отца вытолкали с хаты, а Катерина с матерью спрятались в другой комнате.

Надеялись, что беды не случится, так как с теми, кто забрал отца, односельчанин Степан Мищук — их сосед.

Бандиты начали грабить имущество. А во двор уже привели и Владимира под конвоем. Прозвучали выстрелы, и мать выбежала из хаты. Во дворе увидела убитых супруга и сына.

Крик женского отчаянья разорвал пространство и тут же угас от выстрела в спину. Только утром Катерина вышла из своего укрытия и поняла, что осталась одна-одинешенька. Пришлось прятаться по соседям, пока не вернулся с фронта раненый Григорий. Жила у него. Но недуг свалил брата, и он умер. А тут пришла похоронка о гибели на войне Ивана. Дождалась Катерина возвращения с фронта Кирилла. Статный мужчина, мужественный, физически сильный. Такой защитит, — успокаивала себя сестра.

Но бандиты подло убили его — из кустов стреляли. Выбежала жена к нему с маленькой Олей на руках — снова выстрелы. Женщина погибла на месте, а девочку только ранили. Она выжила. Остались сиротами пятеро Кирилловых деток. Люди добрые помогли им стать на ноги…»

СПРАВКА

«…В Сарнах в период оккупации всей диверсионной работой руководил партизан Федор Маслюк, а разведывательной деятельностью занималась Юля Сохацкая. По заданию руководителя Сарненского подполья Муради Комболатовича Фидарова она устроилась служанкой у немки Гурской.

Последняя почти каждый вечер устраивала вечеринки, на которые приходили офицеры вермахта и гестапо. В ходе пьяных оргий Юля получала от болтливой немчуры ценнейшую информацию.

В частности, Сохацкой стали известны сведения о планах гитлеровцев в проведении карательных операций против партизан. Узнала она и о прибытии в город новых войсковых подразделений и о решении Эриха Коха по отправке новой партии украинской молодежи на работы в Германию и так далее.

Кроме того, она получила данные о переброске эсэсовцев в район Рудки Бобровской, где располагался штаб отряда Медведева „Победители“, и вооружении оуновских отрядов немцами с целью задействования их в борьбе против партизан.

Но не дремало и сарненское гестапо…

Вскоре оно поручило местному полицаю Скобко выследить одного из партизанских подрывников И. Наумца. Это он с друзьями — А. Бегуном, П. Тишкевичем и К. Момотком, — только на участке железной дороги Сарны — Ковель пустили под откос полдесятка эшелонов противника с личным составом и боевой техникой.

Гестаповцы поручили проведение операции по задержанию группы партизан оуновскому главарю Мухе, который по наводке Скобко на одном из хуторов близ Сарн организовал засаду. Герои-партизаны были задержаны и тут же бандеровцами расстреляны. После этой трагедии Фидаров через связных предупредил Юлю Сохацкую, что она попала под подозрение. Да и она сама стала замечать за собой „хвост“, сопровождавший ее от дверей до дверей…

С наступлением темноты она покинула свой дом и вскоре оказалась на околице села Працидки вблизи хутора Ямица. Там уже свирепствовали против поляков бандеровцы. Она бросилась на Мочулянские хутора, где проживал связной. Вместе с ним они решили идти в отряд, чтобы рассказать о кровавом разгуле банды националистов.

…Они выбрались на дорогу. Уставшая Юля еле успевала за связным. Еще издали они услышали скрип колес. Подвода быстро приближалась. Когда до нее оставалось не более пятнадцати метров, партизанка подняла руку:

— Стой!

Возница — седобородый старик — натянул вожжи. Сидевшие спиной друг к другу два дремавших полицая вмиг пробудились.

— Кто такие? — спросил толстяк.

Деваться было некуда.

— Возьмите попутчиков, — попросила Юля.

Толстяк еще раз смерил девушку взглядом и милостиво разрешил: