Александр Вдовин - Из СМЕРШа в ГРУ. «Император спецслужб»

— А если я вам предложу дополнительный заработок? Работа для вас не обременительная, — улыбнулся советский дипломат.

— Какая?

— Переводчиком с французского на русский.

— А что за материалы?

— Пресса — статьи из газет и журналов, — успокоил его Стриганов.

— Согласен, но так, чтобы без всякой рекламности, — утвердительно закивал Дмитрий.

Недавно женившись, Волохов с радостью принял это предложение и продолжительное время выполнял для Стриганова переводы, получая за это приличные гонорары. Он справедливо считал, разделяя взгляд на них со своим земляком Оноре де Бальзаком, что деньги нужны даже для того, чтобы без них обходиться. Он верил, что именно русские корни принесли ему счастье подработок, что для семейного бюджета что-то стоит.

«Что ж, „прикорм“ проходит нормально, — рассуждал Стриганов, — он не догадывается, что они его усыпляют. Он верит, что зарабатывает честно своим трудом. Это же не бешеные деньги, которые не кусают, а душат. Посмотрим, что будет дальше»

А дальше? Дальше Волохова перевели из инженерных частей в лабораторию радиационных измерений, что подтолкнуло Стриганова ускорить его вербовку, так как процесс изучения и так уже затянулся. Хотелось отметиться галочкой перед резидентом и Центром, — приобрел агента!

Однако как только военный разведчик стал ему задавать вопросы о его новой службе, тот испугался и немедленно прервал все контакты с ним…

В 1960 году Волохов демобилизовался из армии и устроился на работу инженером-атомщиком в фирму, занимающуюся строительством завода по разделению изотопов в Пьерллат. Сотрудникам ГРУ жалко было терять такого кандидата, и они снова вышли на его след. Играя на религиозных и земляческих чувствах, другому сотруднику военной разведки Поройнякову удалось все же привлечь Волохова к негласному сотрудничеству. Результат был ошеломляющим. Только за четыре года работы в строительной фирме он передал советскому разведчику большое количество совершенно секретных документов, в том числе полный план завода в Пьерллат и так называемый предварительный проект «60». Он позволил советским специалистам-ядерщикам определить еще до установки оборудования количество обогащенного урана, которое предполагалось получать на заводе, а значит, и количество атомных бомб, которыми могли бы располагать французы.

Кроме того, с помощью полученного от своего оперативника специального фотоаппарата «Контакс Д» Дмитрий переснимал технические карточки из библиотеки Скале и Комиссариата по ядерной энергии. Полученные материалы он передавал сотрудникам ГРУ при помощи тайников, расположенных в разных местах Парижа и его пригородах.

В таком режиме он работал на ГРУ 12 лет. Но случилось то, что случилось. В одной из бесед со своим оператором — помощником военного атташе посольства СССР во Франции, полковником ГРУ Юрием Рылевым Дмитрий Волохов признался, что его тесть Жан П. работает во французском посольстве в Белграде шифровальщиком. У разведчика созрел авантюрный план — а не попробовать ли завербовать француза-секретоносителя. Он просит написать своего агента рекомендательное письмо родственнику, что Дмитрий и сделал, не предвидя тех тяжелых последствий, к каким привела эта грубейшая ошибка Рылева.

30 августа 1971 года Юрий Рылев появляется у дома Жана П. После передачи ему рекомендательного письма от зятя — Дмитрия Волохова, который просил принять своего друга, француз доверчиво допустил его в дом. После нескольких банальных фраз о кончающемся лете Рылев неожиданно приступил к делу.

— Я приехал в Белград не как турист, меня больше интересуют коды, использующиеся посольством Франции с МИДом, — заговорщически проговорил советский офицер.

Наступила небольшая пауза.

— Ах ты, гнида, ты считаешь, что меня можно купить? Вон отсюда, вон из моего дома! — орал в ярости хозяин.

Несолоно хлебавши, Рылев возвратился в Париж, молясь всем святым, чтобы дело на этом закончилось.

На следующий день Жан проинформировал МИД своей страны. Провокация ему показалась столь чудовищной, что он подумал как об очередной его проверке на безопасность. Поэтому он рассказал все, в том числе и о рекомендательном письме своего зятя. Служба безопасности МИДа сразу же поставила в известность контрразведку страны. 8 сентября 1971 года 39-летнего инженера-атомщика Дмитрия Волохова задерживают.

3 мая 1973 года Суд государственной безопасности Франции вынес вердикт. За измену Родине в форме шпионажа на СССР подсудимого приговорили к 10 годам лишения свободы.

Спешка и глупость офицера-разведчика привели к таким трагическим последствиям. Подвели его русские корни агента. Вот уж нарочно не придумаешь!

Великобритания с ее доминионами была одним из главных объектов внимания ГРУ в начале шестидесятых. Наиболее ценным агентурным приобретением советской военной разведки можно считать коммодора — капитана 1-го ранга ВМФ ЮАР Дитера Герхарда. Он родился в 1936 году в семье небогатого немецкого архитектора, эмигрировавшего из Германии в ЮАР в годы Великой депрессии. Но несмотря на эмиграцию, отец не скрывал своих профашистских симпатий. Органы безопасности следили за людьми такой политической ориентации. Как только началась война, а ЮАР выступила на стороне антигитлеровской коалиции, Герхарда интернировали.

Его сын Дитер, самолюбивый и тщеславный юноша, в пику на демарш местных властей против родителя, выразил свой протест своеобразно — взял и украл автомобиль. Полиция сразу же завела на него уголовное дело. Но отец через свои связи сумел добиться, чтобы чадо не попало в тюрьму. Сын был призван на военную службу. Он попал в престижный род войск — военно-морские силы страны.

Личная жизнь у него сложилась тоже удачно. Он женился на богатой англичанке Джанет Коггин, получив в качестве свадебного подарка 5 тысяч фунтов и три легковые автомашины марки «Роллс-Ройс» в полное распоряжение.

Но внутренне он не мог забыть унижений молодости, когда его как сына эмигранта не приняли в сословное общество. Как говорил Дрюон, когда проходит время любовных утех, только удовлетворенное тщеславие способно дать человеку радость или, по крайней мере, развлечь его. Просто безбедное существование не удовлетворяло его самолюбие. Расовые предрассудки постоянно впрыскивали адреналин в кровь. И вот возникло желание «показать этим бурам, на что он способен». А затем ненависть к системе апартеида подтолкнула Герхарда установить связь с советской разведкой лишь бы хоть как-то насолить южноафриканцам.

Свой первый шаг в этом направлении он сделал в 1962 году. Находясь в командировке в Лондоне, он явился в советское посольство и попросил связать его с военным атташе…