Сергей Кремлев - Россия за Сталина! 60 лет без Вождя

Не проглотив язык и не засунув совесть в карман, ответ на эти вопросы надо давать ведь единственный, не так ли?

И ответ этот: «Сталин».

А когда война началась?

Я имею в виду – началась для Сталина…

Если кто-то уверен, что она началась для него – как осознание свершившегося факта – в пятом часу утра 22 июня 1941 года, то такая уверенность глубоко ошибочна, уверяю всех!

По сути, неизбежность войны– неизбежность не стратегическая (в этом смысле война как раз не была, на мой взгляд, неизбежной), а неизбежность в реальном масштабе времени, в течение ближайших дней – была осознана Сталиным не позднее чем за три дня до начала войны.

В своих прошлых книгах я не раз подчеркивал, что три ключевых предвоенных факта замалчивались десятилетиями и им не дана на «академическом» уровне должная оценка по сей день.

Вот эти факты:

1. Предложение Сталина Гитлеру за несколько дней до войнысрочно направить Молотова в Берлин для консультаций.

2. Инспекционный полет полковника Захарова вдоль советско-германской границы за несколько дней до войны.

3. Вывод управления Западного и Киевского Особых военных округов на полевые фронтовые командные пункты с 19 июня 1941 года, то есть – за три дня до войны…

Все три события не могли произойти без прямой инициативы Сталина, и только Сталина!

Первый и третий факты в особых комментариях не нуждаются, второй я подробно анализировал не раз ранее (например, в книге «Берия – лучший менеджер ХХ века») и сейчас остановлюсь на нем кратко.

Не позднее 18 июня 1941 года боевой, имевший опыт боев в Испании и в Китае, командир 43-й истребительной авиационной дивизии ЗапОВО полковник Захаров получил от командующего ВВС округа генерала Копца (через неделю он застрелится, а может – и будет застрелен ) задание немедленно пролететь на самолете У-2 вдоль государственной границы по 400-километровому маршруту до Белостока.

При этом Захаров, взявший штурманом в полет штурмана дивизии майора Румянцева, должен был периодически сажать самолет «на любой подходящей площадке», и каждый раз к самолету молча подходил пограничник, без вопросов принимал оперативный отчет, который Захаров писал на крыле, и, так же молча козырнув, удалялся…

Организовать получение и немедленный съем информации в таком режиме мог только нарком внутренних дел Берия и только по прямому указанию Сталина, снесшегося перед этим с военными.

Так что не позднее чем к исходу дня 18 июня Сталин точно знал, что война начнется со дня на день, и уже 19 июня начался вывод управления двух Особых округов (и не только их, к слову) на фронтовые КП.

Но почему не были выведены на полевые позиции войска?

Не знаю, и это – вопросы к профессиональным военным историкам, жующим, пардон, сопли уже десятки лет то под «цк-кпссным», то под ельциноидным «гарниром» с маршалитетно-генералитетной «приправой».

Я пишу не исследование о том, кто прошляпил начало войны (хотя руки чешутся сделать это давно), и поэтому скажу лишь одно…

Чем внимательнее я всматриваюсь в тот период, тем больше у меня создается впечатление, что основной причиной катастроф 1941 года (в котором даже в первые дни войны были, между прочим, и победы) является неизжитая «отрыжка» ряда антигосударственных и антисталинских заговоров.

Причем – не только недобитого и недовскрытого заговора Тухачевского…

Вот Арсен Мартиросян в своих капитальных трудах прямо указывает перстом на конкретных виновников, но я не склонен пока к подобным, совсем уж грустным, обвинениям – слишком многое стоит под вопросом. И ясно для меня пока одно: начало войны было кем-то прошляплено , кем-то – сознательно сорвано, но непосредственной вины Сталина в этом нет. О личной ответственности (не вине!) Сталина можно говорить лишь в рамках принципа ответственности без вины.

Однако не забудем, что при таком подходе единоначальник не только ответственен за все просчеты всех во вверенном ему деле, но и в первую голову должен быть признан источником и организатором всех успехов этого дела!

На Сталина же десятилетиями валят чужие грехи, напрочь отказывая ему в его собственных великих заслугах!

Скажем, сегодня почти любой, якобы интересующийся историей войны, без запинки отбарабанит, что Киев мы сдали потому, что умный Жуков хотел-де войска отвести, а бездарный Сталин этого не позволил, Киев был сдан, и 600 тысяч попало плен…

А ведь и в плен попало хотя и немало, но раза в три меньше, и с Киевом не все так очевидно…

В период боев за Киев осенью 1941 года начальником штаба Юго-Западного фронта был генерал-майор Василий Тупиков (1901–1941). До 22 июня 1941 года он служил военным атташе в Берлине (кодовый псевдоним в ГРУ ГШ – «Арнольд»), в марте 1941 года предупреждал о возможности нападения Германии в ближайшие месяцы. Уже то, что он по возвращении в СССР был назначен на такой ответственный пост, аттестует его соответственно.

Так вот, когда в районе Киева сложилась критическая обстановка, Тупиков 14 сентября направил на имя Сталина шифротелеграмму с просьбой разрешить оставить Киев и начать отвод войск на левый берег Днепра.

Через два часа Сталин вызвал к аппарату «Бодо» командующего фронтом Кирпоноса, члена Военного совета Бурмистенко, Тупикова и спросил Кирпоноса – согласен ли он с телеграммой Тупикова?

Вместо командующего ответил Бурмистенко, бывший также секретарем ЦК КП (б)У, и заявил, что он-де «и командующий» не согласны «с паническими настроениями Тупикова» и «готовы удерживать Киев любой ценой».

Далее разговор шел так:

« Сталин . Я требую ответа у Кирпоноса, командующего. Кто командует фронтом – Кирпонос или Бурмистенко? Почему за командующего отвечает член Военного совета, он что – больше всех знает? У Кирпоноса разве нет своего мнения? Что у вас случилось после нашего с вами разговора 8 августа? Отвечайте.

Кирпонос . Фронтом командую я, товарищ Сталин. С оценкой обстановки и с предложениями Тупикова не согласен. Разделяю мнение Бурмистенко… Вашу задачу выполним – Киев врагу не сдадим.

Сталин . Почему Тупиков паникует? Попросите его к аппарату. Вы, товарищ Тупиков, по-прежнему настаиваете на своих выводах или изменили свое мнение? Отвечайте честно, без паники.

Тупиков . Товарищ Сталин, я по-прежнему настаиваю на своем мнении. Войска фронта на грани катастрофы. Отвод войск на левый берег Днепра требуется начать сегодня, 14 сентября. Завтра будет поздно. План отвода войск и дальнейших действий разработан и отправлен в Генштаб. Прошу вас, товарищ Сталин, разрешить отвод войск сегодня. У меня все.