Арсений Замостьянов - Гений войны Суворов. «Наука побеждать»

Суворову предстояла ссылка в Кончанское, новые взлёты и падения во взаимоотношениях с императором Павлом. Но уже в письме 1797 года старый фельдмаршал во многом предвосхитил дух 1799 г., когда самому Суворову довелось сыграть центральную роль на одном из этапов революционных войн.

Наступил 1799 г., решающий в судьбе Суворова. 4 февраля император Павел составляет рескрипт:

«Сейчас получил я, граф Александр Васильевич, известие о настоятельном желании венского двора, чтобы вы предводительствовали армиями его в Италии, куда и мой корпус Розенберга и Германа идут. И так по сему и при теперешних европейских обстоятельствах долгом почитаю не от своего только лица, но от лица и других предложить вам взять дело и команду на себя и прибыть сюда для отъезду в Вену…»

Рескрипт доставил в Кончанское флигель-адъютант государя Семён Иванович Толбухин.

На этот раз Суворов без промедлений согласился вернуться на службу. Он услышал звуки боевой трубы! Суворов быстро отслужил молебен и дал весьма оригинальный приказ: «Час собираться, другой отправляться. Поездка с четырьмя товарищами. Я в повозке, они в санях. Лошадей осьмнадцать, а не двадцать четыре. Взять денег на дорогу двесьти пятьдесят рублей. Егорке бежать к старосте Фомке и сказать, чтоб такую сумму поверил, потому что я еду не на шутку. Да я ж служил за дьячка, пел басом, а теперь я буду петь Марсом!» Да, деньги на дорогу пришлось занимать у Фомки…

Через неделю с лишком в очередном рескрипте Павел оговаривает особые условия взаимоотношений нового главнокомандующего войсками союзников с русским императором: «Отправляя вас по требованию верного союзника нашего римского императора, и сходственно с желанием нашим, для предводительства войсками под начальством эрцгерцога Иосифа, палатина венгерского, назначенными в Италии действовать против французов, предоставляем вам право, когда вы нужным признаете, требовать умножения числа и войск наших, относясь лично к нам. Впрочем, подвиги ваши, усердие и вера всем известны. Продолжайте с Богом, и враг блага общего вами же поражён будет.

Пребываем к вам благосклонны Павел ».

Эрцгерцог Иосиф вскоре сдаст командование войсками непосредственно Суворову.

Несколько раньше, с июля 1798 г., начался средиземноморский поход русской эскадры вице-адмирала Ф.Ф. Ушакова в составе 7 линейных кораблей, 7 фрегатов и нескольких мелких судов. Ионические острова были заняты французами. Республика намеревалась прочно утвердиться в Средиземном море, включив в зону своего влияния и Турцию. Стамбул не был согласен с таким развитием событий и потому приветствовал своего нового союзника и бывшего противника Ушакова с восторгом и восточными изъявлениями почтения. По договору все турецкие порты и арсеналы при них оказывались в ведении Ушакова. Под командование Ушакова перешла турецкая эскадра во главе с адмиралом Кадыр-беем. Объединённая русско-турецкая эскадра двинулась к Ионическим островам. Первым был освобождён остров Цериго.

Самым богатым и укреплённым был остров Корфу с первоклассной крепостью, в которой располагался гарнизон из 3700 человек при 650 орудиях. Руководили гарнизоном французский губернатор Ионических островов генерал Шабо и генеральный комиссар Дюбуа. Перед походом на Корфу Ушаков получил подкрепление — два новых линейных корабля, которые пришли из Севастополя. Перед штурмом вице-адмирал Ушаков располагал 12 линейными кораблями, 13 фрегатами, 7 вспомогательными судами. Численность десантного войска не превышала 4000 человек. Корабли Ушакова стали на якорь ночью, образовав полукольцо перед крепостью со стороны пролива. На флангах русские суда были готовы отбить атаку в случае появления вражеских кораблей. Перед крепостью Ушаков приказал выстроить батарею на тридцать орудий, чтобы атаковать мощные укрепления Корфу с суши, прямой наводкой. Начал Ушаков с интенсивного обстрела крепости, отменно работала вновь устроенная батарея, а в семь часов утра 20 февраля 1799 г. повёл штурм всеми силами — одновременно с моря и с суши. Силу истинно суворовского натиска французы не вытерпели: они начали сдаваться. К вечеру Шабо и Дюбуа заявили о капитуляции.

На борту русского флагманского корабля были подписаны условия капитуляции: союзникам оставалась вся артиллерия, арсеналы, запасы продовольствия и разное военное имущество. Сложившему оружие французскому гарнизону позволили эвакуироваться на родину. Ушаков на некоторое время остался на Корфу, чтобы подремонтировать суда и установить на Ионических островах обновлённую государственность — независимую республику под временным покровительством двух империй, России и Турции. Ушаков дал новой республике конституцию, в которой гарантировал немало свобод. Местное православное население встречало русских моряков восторженно. Англия и Австрия, рассчитывая на политику жёсткого империализма, посчитали конституцию Ионических островов нежелательным прецедентом. А Суворов восхищался молодецким штурмом крепости. И под Измаилом Суворов практиковал штурм с суши и с воды, активно использовал флот Рибаса. Теперь торжествовал заочный ученик Суворова.

Суворов поздравил Ушакова восторженным письмом: «Ура! Русскому флоту! Я теперь говорю самому себе: зачем я не был при Корфу хотя мичманом!» Суворов вспоминал слова Петра Великого, «по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах произнёс: «Природа произвела Россию только одну — она соперниц не имеет!» Победы Ушакова заставили Суворова вспомнить эти громкие слова первого русского императора. Мы нисколько не преувеличим, если предположим, что победы Ушакова психологически подготовили Суворова к согласию принять, после многих месяцев кончанского бездействия, командование над союзной армией.

После героического взятия Корфу Суворов начал переписку с флотоводцем, которого давно уважал: он доверительно полагался на Ушакова в морских делах и никак не пытался обозначить свою власть над ним (хотя имел такую возможность). Ушаков во всех данных им морских сражениях (а он не знал поражений) руководствовался суворовской формулой военного искусства: быстрота, глазомер, натиск. Отношение Ушакова к качествам русского матроса было сродни суворовскому отношению к солдату. Они знали, что достоинства русского воина позволяют с блеском реализовать принцип «натиска» в кульминационный момент сражения. В столкновениях с лучшей в Европе — французской — армией десантники Ушакова первыми показали преимущество суворовской воинской выучки над прусской и австрийской «рутиной». Побеждать раскрепощённых, полных молодой полководческой энергией французов можно было только быстротой, глазомером и натиском!