Борис Бейли - Черчилль без лжи. За что его ненавидят

Поживем, увидим.

Я сомневаюсь, чтобы англичане поддержали северную операцию. Они только болтают об этом для виду.

Черчилль заявил нам в Москве, что к началу весны 43 года около миллиона англо-американских войск откроют второй фронт в Европе. Но Черчилль принадлежит, видимо, к числу тех деятелей, которые легко дают обещание, чтобы также легко забыть о нем или даже грубо нарушить его.

Он также торжественно обещал в Москве бомбить Берлин интенсивно в течение сентября-октября. Однако он не выполнил своего обещания и не попытался даже сообщить в Москву о мотивах невыполнения (мотив между тем был очевиден – основные силы авиации были задействованы для подготовки высадки в Северной Африке, тогда как налеты на Берлин, отвлекавшие значительные ресурсы, в тот момент имели главным образом пропагандистское значение. – Б. Б.).

Что же, впредь будем знать, с какими союзниками имеем дело.

Я мало верю в операцию «Факел». Если же вопреки ожиданию эта операция кончится успешно, можно примириться с тем, что у нас отобрали самолеты ради этой операции».

Но 28 октября, в следующей телеграмме послу, Сталин неожиданно выразил сомнение в успехе операции «Факел» – высадки союзных войск в Северной Африке. Здесь Сталин оказался плохим пророком, поскольку высадка в ноябре 1942 года увенчалась полным успехом.

В ответ на послание Черчилля с упоминанием о сделке союзников с «мошенником Дарланом», представителем правительства Виши в Северной Африке, чью власть они признали, Молотов составил проект ответного послания, где осудил беспринципность союзников: «Что касается Дарлана, то подозрения в его отношении представляются мне вполне законными. Во всяком случае, прочные решения дел в Северной Африке должны опираться не на Дарлана и ему подобных, а на тех, кто может быть честным союзником в непримиримой борьбе с гитлеровской тиранией, с чем, я уверен, вы согласны». Однако Сталин предпочел другой текст, где проводилась близкая ему мысль о том, что цель оправдывает средства: «Что касается Дарлана, то мне кажется, что американцы умело использовали его для облегчения дела оккупации Северной и Западной Африки. Военная дипломатия должна уметь использовать для военных целей не только Дарланов, но и черта с его бабушкой».

В послании Черчилля от 11 марта 1943 года, где британский премьер говорил о необходимости «достаточного ослабления» противника перед возможной высадкой во Франции, Сталин обвел эти слова двойной чертой и ставит на полях жирный знак вопроса.

Тем не менее в послании Черчиллю от 29 марта 1943 года по поводу фильма «Победа в пустыне» о боях британских войск против германо-итальянской армии фельдмаршала Эрвина Роммеля дядюшка Джо рассыпался в похвалах: «Фильм великолепно изображает, как Англия ведет бои, и метко разоблачает тех подлецов – они имеются и в нашей стране, – которые утверждают, что Англия будто бы не воюет, а только наблюдает за войной со стороны». При этих словах, по утверждению Майского, «какая-то судорога прошла по лицу Черчилля»: «В сильном волнении он на мгновение закрыл глаза, а когда открыл их вновь, они были полны слез. Это не была игра. Натура у Черчилля художественно-эмоциональная… было видно, что Черчилль действительно сильно тронут и до глубины души переживает послание товарища Сталина. Затем он повернулся ко мне и сказал: «Вы еще никогда не приносили мне такого замечательного послания. Горячее спасибо Стешину!» Столь же прочувстованно советский вождь писал о фильме о бомбардировках Эссена в послании от 7 апреля 1943 года: «Приветствую развитие дела бомбежки Эссена, Берлина, Киля и других промышленных центров Германии. Каждый удар Вашей авиации по жизненным центрам немцев встречает живейший отклик в сердцах многих миллионов людей в нашей стране».

Но уже после войны и бои в Северной Африке, и бомбардировки англо-американской авиацией Германии, равно как и поставки по ленд-лизу, советская пропаганда по указанию Стешина стала представлять как события сугубо второстепенные и не оказавшие никакого влияния на исход войны.

Когда в июне 1943 года Черчилль и Рузвельт сообщили Стешину, что летом 1943 года вместо высадки в Северной Франции союзные войска высадятся в Итешии, Стешин наиболее подробно и возмущенно ответил в послании британскому премьеру от 24 июня: «Должен Вам заявить, что речь идет здесь не просто о разочаровании советского правительства, а о сохранении его доверия к союзникам, подвергаемого тяжелым испытаниям.

Нельзя забывать того, что речь идет о сохранении миллионов жизней в оккупированных районах Западной Европы и России и о сокращении колоссальных жертв советских армий, по сравнению с которыми жертвы англо-американских войск составляют небольшую величину». Майский сообщил, как отреагировал британский премьер: «В ходе разговора Черчилль несколько раз возвращался к той фразе послания товарища Сталина, в которой говорится о «доверии к союзникам». Эта фраза явно не давала покоя Черчиллю и вызывала в нем большое смущение».

Черчилль усомнился в целесообразности продолжения переписки, которая «только приводит к трениям и взаимному раздражению», предложив вернуться к общению по обычным дипломатическим каналам. Майский дежурно напомнил об огромных жертвах Советского Союза и о важности сохранения доверительных отношений в критический момент войны. Черчилль, по утверждению Ивана Михайловича, «стал постепенно обмякать» и оправдываться: «Хотя послание товарища Сталина является очень искусным полемическим документом, оно не вполне учитывает действительное положение вещей… В тот момент, когда Черчилль давал товарищу Сталину свои обещания, он вполне искренне верил в возможность их осуществления. Не было никакого сознательного втирания очков… Но мы не боги, и мы делаем ошибки. Война полна всяких неожиданностей».

В заключительном докладе Объединенного комитета начальников штабов Великобритании и США на конференции в Квебеке, состоявшейся в августе 1943 года, указывалось, что операция «Оверлорд» по высадке в Северной Франции будет главным англо-американским наступлением на суше и в воздухе против европейских держав «оси», которое намечалось на 1 мая 1944 года.

И Черчилля, и Рузвельта тревожило быстрое продвижение советских армий на запад. На совещании с американскими начальниками штабов 19 ноября 1943 года на борту линкора «Айова» по пути в Каир на англо-американо-китайскую конференцию, которая предшествовала встрече глав правительств СССР, США и Великобритании в Тегеране, президент Рузвельт обратил внимание присутствовавших на то, что советские войска находятся всего лишь в 60 милях от польской границы и в 40 милях от Бессарабии. Если они форсируют реку Буг, что могут сделать в ближайшие две недели, они окажутся на пороге Румынии.