Виктор Захарченко - Из истории Кубанского казачьего хора: материалы и очерки

«…Я взялся учить их музыке, т. е. чтению нот, и исправить интонацию, по — русски — выверить голоса… Когда в первый раз явился я для преподавания с мелом в руке, мало нашлось охотников; большая часть больших певчих стояла поодаль с видом недоверчивым и даже некоторые из них усмехались. Я, не обращая на это внимания, принялся за дело так усердно и, скажу, даже ловко, что после нескольких уроков все почти большие певчие, даже и такие, у которых были частные и казенные уроки, приходили ко мне на лекции» [8] Глинка М. И. З аписки. М.: Академия, 1930. С. 183. .

В этой записи композитора обращает на себя внимание то значение, которое он придавал сознательному пению по нотам, и тщательности интонации, являющейся основой хорового пения.

Передовые музыканты России видели необходимость перестройки системы обучения в хоровых коллективах, являвшихся школами регентов и учителей пения. Кроме музыкально — теоретического обучения необходимо было введение общеобразовательных дисциплин, игры на музыкальных инструментах, трудовое воспитание. В период деятельности в Петербургской капелле М. А. Балакирева и Н. А. Римского — Корсакова там открылись общеобразовательные классы для малолетних певчих, было хорошо поставлено профессиональное музыкальное образование, организован оркестровый класс, большое внимание уделялось регентскому классу. Аналогичные мероприятия проводились в эти же годы в Московском Синодальном хоре (В. Н. Орлов, С. В. Смоленский, А. Д. Кастальский), в капелле графа Шереметева (Г. Я. Ломакин) и др.

Если в Москве и Петербурге эти положительные реформы с большим трудом пробивали себе дорогу, то что же можно было сказать о Екатеринодаре — провинциальном городе… Все прогрессивные нововведения доходили сюда с большим опозданием, да и некому было их поддерживать и проводить в жизнь. Если и были отдельные попытки изучения нотной грамоты, то они не поддерживались другими регентами, к тому же регенты часто менялись, некоторые пьянствовали, а основную работу за них вели старосты или наиболее опытные певцы из состава хора.

Прогрессивную роль в дальнейшей деятельности Войскового певческого хора сыграл Г. М. Концевич.

Уроженец станицы Старонижестеблиевской Кубанской области, Г. Концевич с детских лет полюбил народные песни, исполнявшиеся в процессе сельскохозяйственных работ, в часы досуга, в казачьих сотнях, в праздничном застолье.

Врожденная старательность и незаурядные природные данные способствовали тому, что Гриша успешно окончил станичное училище, а затем Кубанскую войсковую учительскую семинарию. За время обучения в семинарии он повысил уровень музыкальных знаний, продолжил обучение игре на скрипке и фисгармонии.

Несмотря на успехи в работе с учениками народной школы станицы Тенгинской, Григорий Митрофанович ощущал недостаток музыкально — теоретических знаний.

И в 1889 году он поступает на регентские курсы при Петербургской придворной певческой капелле. Во главе этого замечательного коллектива в это время были известные русские композиторы М. А. Балакирев (управляющий) и Н. А. Римский — Корсаков (пом. управляющего).

Гармонию, контрапункт и фугу преподавал известный русский композитор и дирижер профессор Петербургской консерватории А. К. Лядов. Дирижирование и церковное пение вел русский хоровой дирижер, композитор и педагог Е. С. Азеев. Незабываемыми для начинающего музыканта стали уроки с преподавателями: А. И. Пузыревским (история музыки), Н. А. Соколовым, И. А. Вишневским, М. Р. Щиглевым (теория музыки и сольфеджио) и др.

Григорий Митрофанович был очевидцем первых представлений опер «Князь Игорь» А. Бородина (23.10.1890 г.) и «Пиковая дама» П. Чайковского (07.12.1890 г.). Неизгладимое впечатление оставили оперные спектакли «Жизнь за царя» и «Руслан и Людмила» М. Глинки, «Русалка» А. Даргомыжского, «Майская ночь» и «Снегурочка» Н. Римского — Корсакова, «Борис Годунов» и «Хованщина» М. Мусоргского. Удивительным и запоминающимся было дирижерское искусство Э. Ф. Направника — капельмейстера Мариинского театра оперы и балета.

Приобщение к насыщенной музыкальной жизни Петербурга, к исполнительскому мастерству известных коллективов — Мариинского театра оперы и балета, Придворной певческой капеллы, капелл графов Шереметевых и Д. А. Агренева — Славянского, хора А. А. Архангельского и др. — оказало благотворное влияние на формирование музыкально — художественных взглядов молодого музыканта.

В 1891 году с аттестатом регента 2–го разряда Г. М. Концевич возвращается в Кубанскую учительскую семинарию, активно включается в работу с хором, оркестром, много внимания уделяет кубанскому фольклору. По его поручению каждый семинарист в дни летних каникул записывал в своих станицах песни, исполнявшиеся в сельском быту.

В 1892 году Григория Митрофановича приглашают на должность регента Войскового певческого хора. Для 29–летнего музыканта это было большой честью и свидетельствовало о вере в его способности и педагогический талант. На первых порах он добивается существенных изменений в деле общего и музыкального образования певчих и улучшения для них бытовых условий, а следовательно, и качества их работы. Тех элементарных знаний и навыков по работе с хором, которые получали наиболее способные и пытливые певчие, было явно недостаточно. Г. М. Концевич вводит систематическое обучение детей в объеме одноклассного училища. Кроме общеобразовательных предметов, дети и некоторые взрослые обучались игре на скрипке, а также на деревянных и медных духовых инструментах. Желающие получить свидетельство на звание станичного регента, как взрослые, так и дети, должны были изучать элементарную теорию музыки, сольфеджио, начальный курс гармонии, церковный устав, церковную и светскую хоровую литературу, дирижирование хором. Все это дало возможность казакам после окончания службы в хоре,

а мальчикам — после мутации работать регентами в церковных хорах и учителями пения в общеобразовательных школах. Время и усилия руководителей войскового хора, затраченные на обучение хористов, не пропадали впустую, а отсутствие на Кубани специальных учебных заведений по подготовке регентов и учителей пения в какой‑то мере восполнялось деятельностью войскового хора.

Большая работа проводилась Г. М. Концевичем по отбору голосов в станицах Кубанской области и по их подготовке не только для войскового хора, а и для откомандирования наиболее способных и с хорошими голосами певчих в Тифлис (в хор Кавказского военного округа) и Петербург (в Придворную певческую капеллу). Ежегодно нужно было отобрать, обучить и отослать около 6–10 певцов.

Г. М. Концевича не вполне удовлетворяло состояние учебной и хоровой работы в войсковом хоре, и он за свой счет едет в Петербург, Москву, Киев, Ростов — на — Дону, Воронеж, где знакомится с постановкой работы в лучших хоровых коллективах, с их репертуаром, и все лучшее он внедряет в Кубанском войсковом хоре.