Ханс фон Люк - На острие танкового клина. Воспоминания офицера вермахта 1939-1945

В тот решающий день, 21 августа, мои люди занимали оборонительные позиции. 22 августа я вывел их из соприкосновения с неприятелем. Слава богу, Монтгомери преследовал нас не слишком настойчиво. Даже наоборот, он действовал очень осторожно, не желая ничем рисковать. Это дало нам немного «воздуха». Союзническая авиация более не могла так радикально влиять на события, потому что часто было невозможно с воздуха отличить своих от противника.

23 августа мы двинулись в направлении Руана, все так же не тревожимые дивизиями Монтгомери. Меня беспокоили данные Фойхтингера в отношении того, что в тот же самый день практически параллельно с нами на Руан наступал Паттон. Успеем ли мы туда раньше и сумеем ли быстро переправиться через Сену? Армии Паттона, однако, по данным нашей разведки, пока видно не было. Зато мы соединились с частями танковой дивизии СС. Мы договорились при помощи саперов перейти реку в одной из ее излучин к западу от Руана.

Только после войны я узнал, что Монтгомери провел линию разграничения между британскими и американскими войсками, проложив ее за Мант на Сене, к западу от Парижа и далеко на северо-восток через Амьен – Лилль до Гента в Бельгии. Это означало, что Паттону пришлось отозвать свои части, наступавшие на Руан, и применить их где-то в другом месте.

В общем, нам приходилось иметь дело отныне только с Монти, а он по каким-то причинам продвигался вперед очень робко.

По выходе к Сене мы поставили в качестве заслона с юга танки СС. Между тем наскоро наведенная переправа через реку была запружена отступающими. Части снабжения пехоты и отряды отбившихся от своих частей солдат были готовы драться, а иногда и дрались за место на немногих паромах.

Выбрав себе место для переправы, мы не пустили туда больше никого, намереваясь во что бы то ни стало спасти не только людей, но и боевую технику. Пока саперы возились с понтонами, мы искали любые другие возможности пересечь 400 метров реки. Капитан Кригер, мой тогдашний адъютант, спустя несколько дней рассказывал мне, как он со своими людьми снимал с петель двери в ближайших деревнях и привязывал к ним в качестве поплавков пустые канистры из-под горючего. На каждом из таких плотов помещалось до восьми человек. Мы действовали в тесном взаимодействии с танкистами СС. Я заверил их в том, что мы заберем их на своем понтонном пароме последними. У нас царило спокойствие – прячась среди деревьев, солдаты молча ждали, когда придет их очередь переправляться. Это совсем не походило на Руан, куда отступили основные силы, чтобы перейти реку по еще уцелевшему железнодорожному мосту; там страсти накалились до предела.

В распоряжении моей штабной роты имелся автомобиль-амфибия VW («Фольксваген»), которым я до того никогда не пользовался. Я поинтересовался, можно ли воспользоваться машиной по назначению.

– Должна держаться на воде, – ответили мне, – что еще сказать? Должна, и все.

Несмотря на все трудности и напряженность обстановки, я решил переправиться на этой машине последним из своей боевой группы.

К 26 августа все части ее были на противоположном берегу, и я отдавал приказы о сборе.

В ночь с 28 на 29 августа мы замаскировали машину ветками, чтобы нас не засекли и не потопили союзнические истребители. Утром я сел за руль, рядом устроился мой адъютант Либескинд, позади находились водитель и еще один солдат в качестве наблюдателя.

Мы быстро отыскали пологое место, и я осторожно съехал в реку.

– Смотрите, нет ли где течи!

Машина поплыла. Я позволил ей дрейфовать по течению. Либескинд занимался тем, что высматривал место, где можно выйти на берег. Я аккуратно развернул амфибию вправо и стал приближаться к берегу.

– Истребители слева! – закричал наблюдатель. Я тут же выключил двигатель и позволил «кусту» плыть вниз по течению. Истребители, судя по всему, приняли нас за то, чем мы и хотели казаться, – за куст. Либескинд отчаянно искал место, где бы выйти на сушу, но везде попадались крутые обрывы или густые заросли.

В итоге, проделав примерно 15 километров, мы нашли место, где без труда и никем на замеченные смогли выбраться на берег. Через час мы соединились со своей боевой группой, где нас уже считали пропавшими.

Я в последний раз вышел на связь с дивизионным командиром, который вкратце разъяснил мне ситуацию и поставил задачу:

– Люк, я рад, что вам удалось переправить через Сену практически всю боевую группу. Контроль за ситуацией в настоящее время полностью утрачен. Меня вызвали в корпус, однако им пришлось в спешке бросить командный пункт – американцы были уже рядом. Никто не знает, где наши части, а уж где противник – и подавно. Два дня назад я получил четкий приказ, в соответствии с которым дивизионный штаб, закаленные части боевой группы Рауха и все подразделения снабжения должны следовать в район Мольсхайма (Мольсема), к западу от Страсбурга, для доукомплектования. Дивизия должна подготовить позиции насколько возможно западнее для частей потрепанных 1-й и 19-й армий, отступающих из Южной Франции через Бельфор. 15 августа сильные части американцев высадились на юге Франции и теперь наступают на север.

После того как соберете свою группу и реорганизуетесь, выступайте в восточном направлении, чтобы как можно быстрее выйти в районе к западу от Страсбурга. Смотрите не наткнитесь на американцев, которые наступают через Сену на широком фронте. Где и как вы добудете горючее, боеприпасы и продовольствие – я не знаю. Вам придется делать все самим. Всего наилучшего.

Боеприпасов у нас осталось в обрез, потому мы не могли позволить себе втягиваться в боевые действия. Я прикинул, сколько займет дорога до заданного района поблизости от Страсбурга – по меньшей мере неделю, да и то при оптимальных условиях.

Чтобы не быть застигнутыми врасплох наступавшими на север американцами, я издал следующие приказы:

– Два отряда из танково-разведывательного батальона ведут рекогносцировку к югу от запланированного мной маршрута отхода и докладывают о любом соприкосновении с противником по рации.

– На каждые 100 километров дороги выделить одного офицера с рацией, чтобы докладывать о перемещении неприятеля на наиболее важных перекрестах.

– Отряду снабжения с его тремя последними грузовиками и двумя SPW (полугусеничными бронемашинами) с рацией вести постоянный поиск складов снабжения, которые должны иметься поблизости от всех крупных городов.

Основное ядро моей боевой группы должно было отходить маршем на восток с широкими интервалами между частями, следуя по второстепенным дорогам. Я обозначал пункты назначения на каждый день.

С тем мы и выступили, поначалу сделав хороший крюк на север от Руана, а затем повернули к востоку, пройдя севернее Парижа. В первые двое суток продвигались мы медленно, шли параллельно фронту, пересекая направление наступления американских войск. На третий день возникли перебои с топливом. Снабженцы получили приказ любой ценой достать горючее и, если будет возможно, боеприпасы. Грузовики вернулись вечером, нагруженные всем необходимым; даже продовольствие раздобыли. Мы были очень благодарны этим людям, которым так или иначе удалось найти склад. Доклад ответственного офицера вызвал смех и раздражение.