Анатолий Кони - Собрание сочинений в 8 томах. Том 4. Правовые воззрения А.Ф. Кони

Поэтому ближайшее рассмотрение деятельности присяжных заседателей прежде всего по преступлениям против паспортной системы, а затем и по преступлениям должности вызывается практическою необходимостью. Надо вглядеться в эту деятельность поближе, и тогда станет ясно, что не в самих присяжных кроется причина явления, на которое указывают их противники, опираясь на цифровые данные.

С различных точек зрения можно смотреть на всякое выдающееся здание, особенно если оно предназначено служить осуществлению той или другой общественной потребности. Можно подходить к нему с требованиями практической техники и целесообразности; можно искать в нем эстетического, художественного удовлетворения— и с этой точки зрения вслушиваться в эту «музыку камней». Можно искать в нем выражения идеи, проникавшей и строителя, и общественную среду, выражением настроений которой он явился. В этом отношении стоит вспомнить влияние религиозного миросозерцания на архитектуру храмов, вспомнить то, как идеи об отношении к божеству и влияние природы на мистические воззрения человека отражались на постройке зданий для культа. «Греческая религия низводила Олимп на землю, христианогерманская поднимала землю до небес, — говорит Шерр, — греческий храм любовно льнул к земле, германский устремлялся своими острыми сводами в небо, словно окаменевшее стремление в высь, а башни его возвышались в воздухе, будто каменные лучи благоговения». Наконец, можно искать в таких зданиях исторических воспоминаний, искать мертвого глагола из давно прошедшего времени. В этом именно смысле называет Виктор Гюго общественные здания и храмы «каменными страницами истории». Их можно бы, пожалуй, назвать и путевыми столбами по дороге человеческой культуры и развития. Достаточно сравнить хотя бы наш старинный острог, обнесенный частоколом, мрачный, грязный и пропитанный миазмами, с домом предварительного заключения или со срочною тюрьмою в Петербурге, или сопоставить здание московских судебных мест с помещением старой управы благочиния или уголовной палаты, с их знаменитым, по арестантским песням, «губернским калидором», чтобы увидеть, как далеко шагнули, даже в своем внешнем устройстве, за последние 30 лет и тюрьмы, и суд. То же можно сказать о больницах, школах.

Желание вглядеться в эти «каменные страницы истории» давно вызывает особые исследования. Некоторые из них посвящаются и зданиям судебных мест, затрагивая кстати и их внутреннюю жизнь. Есть обстоятельные историко-бытовые описания Вестминстера и судов, в нем помещенных; появились в последнее время такие же описания Palais de Justice [51] Дворец правосудия (франц.). в Париже. Еще в конце семидесятых годов советник апелляционного суда в Париже Charles Des-mazes (автор замечательной истории судебной медицины во Франции) издал ряд сочинений, в которых говорит об истории Palais de Justice («La magistrature frangaise», «Le baillage du Palais», «Le Sainte Chapelle») [52] «Прокуратура Франции », «Суд бальи», «Святая капелла» (франц.). , а в последнее время вышел объемистый, роскошно изданный том «Le Palais de Justice. Son monde et ses moeurs. Par la presse judiciaire parisienne» [53] «Дворец правосудия. Его мир и его нравы». Издан парижской юридической прессой. .

По поводу этих исследований невольно приходит на мысль история наших молодых еще судов и связанные с ее возникновением воспоминания. Я попробую их коснуться в беглом и отрывочном очерке.

Достоверная история парижского Palais de Justice восходит к самому началу средних веков. Можно бы сказать, что она еще древнее, так как при раскопках на месте найденных построек были находимы монеты и медали римских императоров от Августа до Константина, что дает повод предполагать нахождение в этом месте проконсула Галии, так что сохранившиеся доныне в Париже остатки терм, быть может, составляли лишь одну из отдельно выстроенных принадлежностей этого дворца. В этом отношении, несмотря на многие исследования, ничего, однако, определенного не выяснено, и мнение некоторых историков старого Парижа о том, что теперешняя «Святая Капелла» (La Sainte Chapelle) построена на месте, где стоял когда-то храм Меркурия, не находит себе фактического подтверждения. Не подлежит, впрочем, сомнению, что в этом самом месте, на островке между рукавами Сены, обитали уже короли из династии Меровингов. У Григория Турского есть описание роскошных, по тогдашнему времени, лавок и торговых помещений, обрамлявших улицу, которая вела к нынешнему входу в Palais de Justice с той стороны, где потом был воздвигнут Собор Парижской Богоматери.

При Каролингах дворцовые помещения Меровингов были заброшены и в эту смутную и тревожную эпоху пришли в запустение, но Капетинги снова прочно осели в этом месте, сделав из него свою резиденцию. С тех пор постройки, получившие название le Neuveau Palais [54] Новый дворец (франц.). Прокуратура (франц.).. , были возобновлены и расширены, сделавшись надолго любимым местопребыванием королей. Но старый французский король был живым носителем правосудия и сначала он сам лично, а потом, тут же, под его надзором, возле него, доверенные им лица — творили суд.

При Людовике Святом, в 1248 году, Palais приобретает свое лучшее украшение, представляющее одну из величайших драгоценностей чистейшей готической архитектуры — la Sainte Chapelle. Эта часовня, по мысли святого короля, была предназначена составлять собою нечто вроде огромного каменного ковчега для хранения в нем сокровищницы с терновым венцом Спасителя, который был поднесен французскому королю Болдуином II, королем Кипра и Иерусалима, в возмещение уплаченных за него венецианцам долгов. Филипп Красивый расширил постройки дворца и устроил знаменитую большую залу громадных размеров с огромным мраморным столом в одном из ее концов, на котором совершались впоследствии различные торжества.

По мере развития значения и влияния парижского парламента, тоже имевшего свое пребывание в зданиях, совокупность которых называлась le Palais, короли начали тяготиться этим соседством и стали уединяться во дворцы, построенные ими исключительно для их собственного пребывания. Поэтому, с конца XIV века, короли уже редко, и то лишь временно, живут в Palais. Последний король, проживший там довольно долго, был Франциск I, пред походом в Италию; последнее семейное торжество королевского дома, отпразднованного в Palais, была свадьба Франциска II с Марией Стюарт.

Затем парламент сделался единственным и могущественным обладателем всего Palais, заведя и расширив в нем свое собственное, весьма разнообразное и оригинальное хозяйство. Целый маленький городок вырос вокруг и между старыми зданиями Palais. Магазины, которым удивлялся Григорий Турский, постепенно вторглись внутрь ограды и завладели, за исключением нескольких площадок, всеми оставшимися свободными местами. Тут же поместились и различные поставщики для парламента, который имел своих каретников, слесарей, столяров, маляров и т. п. Между ними находился и поставщик свежей травы, так как, по старому обычаю, с весны до осени пол помещений парламента должен быть усыпан свежею травою. Судебная власть, принадлежавшая парламенту, вызвала иное чем прежде назначение для некоторых из дворцовых построек: таким образом, одна из башен сделалась тюрьмою для важных государственных преступников, а старые дворцовые кухни были обращены в место содержания обвиняемых, число которых иногда было очень велико. Нижняя площадка лестницы дворца, со стороны Notre Dame de Paris, сделалась местом клеймения осужденных преступников и истребления разнообразных и многочисленных еретических и зловредных сочинений, осужденных парламентом на сожжение рукою палача.