Анатолий Кони - Собрание сочинений в 8 томах. Том 4. Правовые воззрения А.Ф. Кони

Несомненно, что суд присяжных, как и всякий суд, отражает в себе недостатки общества, среди которого он действует и из недр которого он исходит, но внимательное рассмотрение оправдательных приговоров не с одной лишь внешней стороны, а с знанием обстоятельств и обстановки дела приводит к признанию того, что, как выразился один из членов совещания, «слово — одно, а совесть — другое», почему оправдательные приговоры там, где в деле нет следов ни нравственного, ни материального вреда, не должны быть провозглашаемы, как это иногда у нас делается, «возмутительными». Простой русский человек, поставляющий главный контингент присяжных, вносит в свою деятельность глубокое религиозное чувство. Оно нередко проявляется и в оправдательных приговорах. Так, было указано два случая из практики, где присяжные оправдали подсудимых, последнее слово которых и мольбы о прощении совпали с благовестом ко всенощной под Благовещение. Но вместе с тем указано было и на то, что простые присяжные, разрешив в Миргороде безусловно обвинительным приговором громадное дело о разбойничьей шайке из 56 человек, отправились из суда в церковь служить благодарственный молебен по поводу благополучного окончания ими своего тяжелого, многодневного труда, направленного к охранению безопасности целой местности. Проявление глубокого христианского чувства в присяжных при отправлении ими своих обязанностей есть такое нравственное благо, которое вполне искупает во всяком случае небольшое число оправдательных приговоров, подсказанных этим чувством, хотя и идущих вразрез с формальными требованиями закона.

Наконец, замечено, что даже по преступлениям против системы , где нет прямо потерпевших, как, например, по делам о паспортных преступлениях, в которых оправдания бывали особенно часто, присяжные никогда не оправдывали тех, кто своею преступною деятельностью подводил других под уголовную ответственность, т. е. подделывателей паспортов по 975 и в особенности по 976 статье Уложения о наказаниях. При этом было указано, что многими из своих оправдательных, систематически повторявшихся, приговоров присяжные сослужили службу законодательству, указав ему на противоречие жизни с требованиями закона. Так было с паспортами, так было с некоторыми видами краж. Так делается и теперь по наболевшему вопросу о несовершеннолетних преступниках. По отношению к случаям подкупа присяжных было высказано, что число их, представляя каплю в море вполне безупречной деятельности этого суда, скорее служит подтверждением такого ее характера, тем более ценного, что большинство сельских присяжных, стоя в тяжких материальных условиях, должны проявлять особую стойкость, чтобы не принять даровое угощение и не поддаться его влиянию.

Меньшинство совещания (два лица) не разделили такого взгляда на деятельность присяжных. Смотря с практической точки зрения, один из членов совещания указывал на неумелое обращение присяжных со следственным материалом, на стремление их вторгаться в область применения закона, на неоднообразие решений их по одним и тем же преступлениям, совершенным почти в одинаковых по существу обстоятельствах, на зависимость этого явления от местности, где рассматривается дело, и от разности взглядов присяжных того или другого состава на важность и преступность деяния, подходящего под определения Уложения о наказаниях. Исходя из теоретических соображений, другой член совещания, не имевший лично никогда дела с судом присяжных, указывает на то, что нельзя признать удовлетворительным тот суд, который нуждается в постоянных разъяснениях, напоминаниях и руководстве со стороны председателя, так что его постоянно нужно «водить на помочах», причем его деятельность обставляется многими формальностями процессуальных усложнений в виде, например, постановки вопросов, приобретающих в нем гораздо большее значение, чем в суде бесприсяжных.

По поводу указаний на неоднородность приговоров присяжных некоторыми из членов большинства замечено, что безусловно одинаковых дел не бывает и что разность взглядов бывает и у суда коронного, но она менее заметна, ибо выражается обыкновенно в определениях обвинительных камер, у которых в разное время и при разном личном составе создаются разные взгляды на некоторые, преимущественно бытовые преступления, — и это не недостаток, а достоинство суда, который не есть слепой механизм.

В общем, однако, общий вывод безусловно на пользу присяжных. Суд жизненный, имеющий облагораживающее влияние на народную нравственность, служащий проводником народного правосознания, должен не отойти в область преданий, а укрепиться в нашей жизни. Русский присяжный заседатель, особливо из крестьян, относящийся к своему делу, как к делу служения совести, кладущий, по замечанию В. А. Аристова, призывную повестку, сулящую ему тяжелый труд и материальные лишения, за образа , честию и стойко вынес и выносит тот опыт, которому подверг его законодатель. Выходя на минуту из роли руководителя совещания, я позволю себе, на основании долголетнего моего судебного служения на разных ступенях судебной лестницы, вполне и всецело присоединиться к мнению большинства и считаю необходимым при этом припомнить заявления двух прокуроров палат, из которых у одного рассеялись все сомнения в высокой пригодности суда присяжных после долголетнего знакомства со свойством работы бесприсяжного суда, а другому вспомнилось здесь то чувство нравственного удовлетворения, которое, в своей практической деятельности, он выносил из приговоров присяжных, в которых он видел продукт совестливого и внимательного отношения к делу с точки зрения жизненной правды, даже и тогда, когда приговоры эти бывали несогласны с предъявленным обвинением.

К этому надо еще добавить, что к практической деятельности присяжных можно, не становясь на почву мимолетных и часто дурно осведомленных печатных отзывов, относиться трояко: снизу, сверху и сбоку. Снизу — это отношение подсудимого, который в глубине души лучше всех сознает, конечно, где и в чем правда состоявшегося о нем решения; сверху — это отношение судебных чинов, действующих совместно с этим судом; сбоку — это отношение тех, кто примыкал к присяжным как участник, как сотрудник в одной общей работе ума и совести. Мы знакомы с отношением к суду присяжных подавляющего большинства высших представителей судебных округов. Но мы выслушали и заявления лица, неоднократно отбывавшего обязанности заседателя и бывавшего много раз старшиною. На мою просьбу высказать свой взгляд на присяжных председатель третьего отдела комиссии сенатор Н. С. Таганцев заявил, что время, проведенное им в среде присяжных заседателей, составляет одно из лучших воспоминаний его судебной жизни.