Игорь Оболенский - Мемуары фрейлины императрицы. Царская семья, Сталин, Берия, Черчилль и другие в семейных дневниках трех поколений

По дороге из Новороссийска в Сухуми они остановились, чтобы набрать воды и заправиться в местечке, которое называлось Гагры. Тогда там не было ничего, кроме остатков древней крепости и развалин старой больницы.

Но местность была так прекрасна, что произвела огромное впечатление на принца. Он задумал устроить на этом месте курорт, где россияне могли бы поправлять свое здоровье вместо того, чтобы ехать на лечение за границу. Когда он вернулся в Петербург, то был уже серьезно настроен воплотить свой проект в жизнь.

Весь черноморский регион в то время находился в ведении генерала Абаза. Со своим планом принц отправился к нему. Но генерал не разделил взглядов принца и его воодушевления. «Проще достать с неба луну, чем превратить Гагры в стоящий курорт», – сказал он.

Но принц не собирался сдаваться. Он упорно добивался своего и в итоге сделал все, чтобы император позволил воплотить в жизнь его план. О том, как все развивалось и что из этого получилось, я напишу позднее.

Другое рискованное предприятие принца Ольденбургского тоже было результативным. Когда в Самарканде началась эпидемия чумы, принц организовал и возглавил миссию в охваченную эпидемией область.

Эпидемию удалось взять под контроль. Когда миссия вернулась в Петербург, имея на руках данные для научных исследований, принц Ольденбургский высказал пожелание, чтобы все это было опубликовано.

Но Витте, тогда министр финансов, возразил против этого. По его мнению, публикации о чуме могли повредить торговым отношениям России с миром.

Принц был очень зол. Он так никогда и не пришел к согласию с Витте [29]. Но и в тот раз ему удалось одержать победу.

Лаборатория исследований чумы в Кронштадте стала результатом экспедиции в Самарканд и прекрасным памятником заботе принца Ольденбургского о здоровье нации.

В 1900 году я отправилась на юг в Сухуми, чтобы навестить моего брата Георгия. Вместе с ним мы поехали в Гагры, где принц Ольденбургский лично руководил работами по созданию курорта.

Мы прибыли в четыре утра. Так как большой корабль не мог подойти к пирсу, на берег нас доставила маленькая лодка. Принц Ольденбургский лично встречал нас на пирсе и затем доставил до нашего жилища.

Помещение было совсем небольшим. Одну деревянную хижину занимал принц, а другую – электрик с семьей. Меня поселили в их домик, а сам электрик с семьей и Георгий стали жить в палатке.

Принц вел очень энергичный образ жизни, вставал в четыре утра. Повсюду он организовал систему оповещения звонками и, таким образом, был в курсе всех передвижений рабочих и вообще всего происходящего.

В 1900 году мы находились в Болье на Ривьере, когда единственный сын Ольденбургских прибыл и сообщил родителям, что собирается жениться на второй сестре иператора. После возвращения в Россию он прислал телеграмму о своем обручении с великой княжной Ольгой Александровной. Ольденбургские и я вернулись в Петербург, где этим летом должна была состояться свадьба. Она проходила во дворце в Гатчине.

Стоял очень жаркий день, а весь русский двор должен был быть одет в одежду из толстого бархата. Я чувствовала, что не смогу даже пошевелиться в таком облачении, не то что совершить путешествие из Петербурга. А потому ранним утром в своем обычном платье отправилась в Гатчину к моему кузену, князю Георгию Шарвашидзе, который был адъютантом у вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и в его покоях спокойно облачилась в наряд из бархата.

Мое платье, подаренное мне принцессой Ольденбургской, было прекрасно. Изготовленное из малинового шелка, оно было украшено вышивкой в виде серебряных дубовых листьев и надевалось поверх традиционного русского сарафана, расшитого золотой нитью.

Почти на всех дамах были надеты такие сарафаны с накидкой из бархата. Платья фрейлин были из красного бархата. А императрица и великие княгини и гофмейстерины носили зеленый бархат.

Остальные приглашенные дамы могли надеть бархат любого другого цвета, который им больше нравился. Но стиль нарядов у всех должен был быть одинаковым – накидка из бархата поверх сарафана.

После медового месяца в Рамони, имении матери жениха, молодожены присоединились к Ольденбургским на их ферме в Петергофе. А затем, пока их собственный дом на Сергеевской улице в Петербурге не был готов, жили около года во дворце Ольденбургских на набережной Невы.

Великая княгиня Ольга Александровна была очаровательна. У нее были черные выразительные глаза, и вся она была очень грациозна. Рассказывали, что, когда она была совсем ребенком и ее старшая сестра, великая княгиня Ксения Александровна, была помолвлена с великим князем Александром Михайловичем, она сказала: «Я некрасива и потому никогда не выйду замуж. Я стану сестрой милосердия».

Ее супруг Петр не был красив, но весь его облик был проникнут аристократизмом. Его мать смеялась: «Петр воображает, что похож на Николая Первого». Надо заметить, что император Николай Первый считался красивым.

Взгляды Петра были очень просты и либеральны. Его мать владела имением в Воронежской губернии, которое я уже упоминала выше. В Рамони Петр и воспитывался, с раннего детства общаясь с простыми деревенскими людьми.

Принцесса Евгения всегда мечтала, чтобы ее сын интересовался и любил «народ». Отсюда и возникли либеральные взгляды Петра, в дальнейшем трансформировавшиеся в социалистические. Он очень переживал из-за экономического неравенства в обществе.

Петр и император Николай Второй были примерно одного возраста. Петр часто говорил об императоре, что «если бы он был частным лицом, то был бы самым большим либералом из всех либералов».

Взгляды Петра Александровича были хорошо известны Николаю Второму. Когда порка была отменена (порка использовалась как наказание для крестьян вместо штрафа), император поздравил Петра Александровича, словно это была его личная победа.

В его доме на Сергеевской улице жизнь была веселой. Главным развлечением были любительские спектакли в домашнем театре.

Брат Ольги Александровны великий князь Михаил Александрович, впоследствии провозглашенный наследником престола, часто выходил на сцену с фрейлиной сестры мадемуазель Косиковской. Естественно, роман между ними не заставил себя ждать. Но в связи с положением Михаила Александровича роману не позволили развиться во что-то более серьезное [30].

Возвращаюсь к моей жизни с Ольденбургскими-старшими. После свадьбы их сына с Ольгой Александровной, в начале 1901 года, я с принцессой отправилась в Тифлис, где выходила замуж ее племянница.

Принц Ольденбургский в это время поехал в Гагры, где вовсю шла работа по организации зимнего курорта. Очень скоро мы получили телеграмму о том, что он серьезно болен. К счастью, у меня был очень хороший хирург, который немедленно отправился в Гагры.