Григорий Климов - Откровение

Вадим К., писатель криминальных рассказов, вскоре сообщает мне криминальную историю из жизни. Он разыскал младшего сына Гурия, Алексея, и пишет мне: "К сожалению, должен сообщить, что Алексей Гурьевич человек пропащий, законченный наркоман и алкоголик. Он работал фельдшером на "Скорой помощи" и воровал там таблетки-наркотики, поэтому его уволили, и он ушел в запой. Потом он работал грузчиком где-то в овощном магазине. Его старший брат Игорь служит в армии где-то в Сибири, и Алексей с ним отношений не поддерживает. Я дал Алексею Ваш адрес, но писать Вам он вряд ли будет".

"Его отец, Гурий Вениаминович, как рассказывала мне сожительница Алексея Гурьевича, покончил жизнь самоубийством, он напился водки и проглотил большую дозу снотворного /или чего-то в этом роде/ и не проснулся. Вот такая горькая правда".

Насчет жены Гурия Вадим пишет, что ее звали Элеонора, или сокращенно Эля, девичья фамилия Белгова. Фокусы знакомые: еврейки любят экзотические имена - Элеонора или Аида. И фамилия какая-то не совсем русская.

Во мне опять заговорила кровь дяди Васи, следователя по особо важным делам при атамане Всевеликого Войска Донского. Я беру папку, где собраны все письма, касающиеся Гурия Попова. Ведь теперь это следственное дело о самоубийстве. Кто и что довело его до самоубийства? Проверим все по порядку.

Вот письма Раисы Лазаревны Бейсман, еврейки из Бостона, -1973 год. Вот последнее меланхоличное письмо Гурия, где он пишет, что ему уже за 40 лет, - тоже 1973 года. А вот Вадим пишет в 1994 году, что Гурий умер 2 года тому назад, то есть в 1992 году, когда ему было около 60 лет.

Вот копия моего письма Гурию от 11 июля 1973 года, где красным карандашом отчеркнуто: "Пожалуйста, ответь мне откровенно: твоя жена Элеонора не еврейка ли? Поверь, что твой ответ насчет Элеоноры очень важен, чтобы я мог помочь тебе добрым советом". На этот вопрос он так и не ответил. И вообще бросил писать мне.

В чем же дело? Я хорошо знал отца и мать Гурия, это были совершенно здоровые люди. Значит, генетически Гурий тоже здоровый человек. Откуда же у него дефективный сын, наркоман и алкоголик? По-видимому, от еврейской матери. Ведь по золотой формуле еврейского профессора Ломброзо, у евреев в 6 раз больше сумасшедших, чем у не евреев. Потому Гурий и молчит.

Видимо, казачья кровь Гурия схлестнулась с еврейской кровью Элеоноры. А в случае таких смешанных браков еврейская кровь всегда сильней - как яд сильнее здоровой крови. Потому Гитлер в своем завещании и называл евреев "отравителями всех народов мира".

Когда сын Алексей оказался дефективным, возможно, начались скандалы в семье и, возможно, Элеонора сбежала. Обычная история. В результате на склоне лет Гурий остался один, отсюда депрессии, меланхолия и, в конце концов, внук казачьего полковника не захотел больше жить. Бывает, что судьба и нормального человека доведет до крайностей. Своего рода социальное преступление. А кто в этом виноват?

В общем, не выдержала казачья кровь Гурия Попова такого стыда и позора, как дегенеративный и дефективный сын, наркоман и алкоголик. А за этим частенько прячутся штучки и похуже. Всякие психосексуальные штучки, о которых говорят психиатры.

29 апреля 2002 г.

Всю Первую мировую войну мой отец был доктором-хирургом казачьего полка. А после войны он всю жизнь занимался тем, что лечил людей. Помню, как по вечерам он любил читать газету и пить чай. В открытое окно на свет летели мухи и падали ему в чай. Отец вылавливал муху ложечкой, выносил ее на балкон и делал мухе искусственное дыхание, дул на муху до тех пор, пока она не улетала. Это был человек, который буквально мухи не обидит.

Я увековечил моего отца в образе доктора Руднева, который тоже спасал мух, в моей книге "Князь мира сего".

Потом пришла Великая Чистка 1935-1938 годов. Поскольку все советское и партийное начальство лечилось у моего отца, то сначала моего отца не трогали. Но затем все советское начальство перестреляли и под конец добрались до моего отца. Его арестовали в августе 1938 года и два года держали в тюрьме НКВД под следствием.

Я думаю, что его посадили просто как человека "из бывших", была такая категория. Да еще за его братьев. Его старший брат, мой дядя Вася, до революции был жандармским следователем, а его младший брат, мой дядя Витя, во время гражданской войны на Дону был следователем Освага, то есть Осведомительного Агентства, то есть Донской контрразведки Добровольческой армии белых. А советская власть была очень злопамятная и таких людей не прощала, включая и всех родственников.

Пока отец сидел в тюрьме, некоторых из его сослуживцев вызывали на допросы. Потом эти люди по вечерам, под покровом ночи, приходили с черного хода к моей матери и рассказывали ей, что на отца донесла его санитарка, еврейка с хорошей русской фамилией Соколова. Ну, это дело простое. Ведь у меня в крови два царских военных следователя.

Нормальная еврейка будет или доктором, или, на худой конец, медсестрой. А если еврейка санитарка, то есть моет полы в больнице, то это значит, что она ненормальная, недоразвитая или умственно отсталая, дурочка, пациентка профессора Ломброзо. Но за таких дурочек расплачиваются хорошие евреи.

В Новочеркасске была коллегия адвокатов. Но из них единственным адвокатом, который брался за политические дела, то есть за арестованных НКВД, был старый еврей по фамилии Гинзбург. Его жена преподавала музыку в музыкальном училище на углу улиц Московской и Ратной. После ареста отца мать работала регистраторшей в поликлинике и получала 200 рублей в месяц. И эти 200 рублей она заплатила адвокату Гинзбургу, чтобы он защищал моего отца. Конечно, толку от этого не было никакого. Но Гинзбург и его жена считались хорошими людьми. Правда, все знали, что у них 16-летняя дочка - совершенная идиотка, слабоумная в полном смысле этого слова.

Когда в 1942 году немцы захватили Новочеркасск и Ростов, они первым делом перестреляли всех евреев. Включая и хороших евреев Гинзбургов с их сумасшедшей дочкой, которые понадеялись, что немцы культурные люди. А вот насчет санитарки Соколовой я не знаю, эвакуировалась она или нет.

После двух лет следственной тюрьмы отцу вынесли очень мягкий приговор - 5 лет вольной высылки в Сибири. В то время, как правило, расстреливали или давали 10 лет концлагеря. Однако в 1941 году началась война, и в результате отец просидел в Сибири не 5, а 15 лет. Где-то в медвежьем углу около Красноярска. Отец писал, что в благодарность за медицинскую помощь ему приносили копченый медвежий окорок. Отец вернулся домой только после смерти Сталина и вскоре умер в возрасте 75 лет от рака легких.

29 апреля 2002 г.