Сергей Кремлев - Великий Сталин

«Многоуважаемый Лаврентий Павлович!

Обращаюсь к Вам с просьбой принять и выслушать меня. Я хочу с Вами говорить о Довженко. Создавшаяся ситуация вокруг этого человека, не дающая возможности работать, ухудшается с каждым днём. У него был второй инфаркт, и жить осталось, очевидно, считаное время (Довженко умер 25.11.56 г. – С.К. ). Сейчас Довженко находится на трассе Запорожье – Каховка. Работает над сценарием.

Прошу простить меня за беспокойство. Хочу заверить Вас в крайней необходимости этого письма.

У заместителя Председателя Совета Министров СССР, председателя Специального Комитета Л.П. Берии тогда (как, впрочем, и всю его послевоенную жизнь) хватало хлопот с крупными народнохозяйственными проблемами, с «атомными» и ракетными делами… В разгаре были работы по системе ПВО Москвы «Беркут»… Так что лично встречаться с женой Довженко у него времени не было, да и что лично Берия мог? Однако то, что он мог, он сделал: через своего помощника по Совету Министров Б. Людвигова переслал 27 августа 1951 года письмо Солнцевой заведующему Отделом художественной литературы и искусства ЦК В.С. Кружкову и поручил Людвигову договориться о приеме Солнцевой в ЦК.

В своей «епархии» Берия имел обыкновение назначать точные контрольные сроки, но в ЦК он не распоряжался, и «бумага» двигалась неспешно. Письмо Солнцевой было зарегистрировано в Техническом секретариате Оргбюро ЦК 28 августа 1951 года, однако автора выслушали только в октябре.

24 октября 1951 года В.С. Кружков докладывал об этом Суслову, ссылаясь на договоренность «с секретариатом тов. Берия». Кружков также сообщал, что министр кинематографии Большаков «имеет в виду вызвать т. Довженко на беседу, проявить большое внимание к его творческой работе (через два месяца после мольбы жены! – С.К .) и постараться рассеять представления о какой-либо его дискриминации»…

Примеры Черкасова и Солнцевой вряд ли были единственными – просто их сегодня рассекретили хотя бы в малотиражных сборниках документов. Но уже эти примеры поражают! Ведь Черкасов и Солнцева почти одновременно обратились к Берии независимо друг от друга, не сговариваясь ! Выходит, именно у Берии была репутация человека внимательного, обязательного, чуткого и справедливого? И что тогда остаётся от образа «монстра» и «палача»?

Но, не создав такой образ, сложно записать Берию в отравители Сталина. А не свалив смерть Сталина на Берию, не уйдёшь от скользкого вопроса: «А кто же тогда, если это не Берия? И зачем?».

Так что и этой, вполне рациональной – кое для кого , – причиной объясняется тщательное распространение всяческих гнусностей о Берии в течение десятилетий.

А реальный Берия даже драповый отрез, выданный ему на наркомовскую шинель, за вычетом той материи, которая нужна была для пошива одной шинели, отдавал коллегам.

Вряд ли Сталин был об этой стороне натуры Берии хорошо осведомлен – каждый день у обоих был настолько загружен, что основным был вопрос работоспособности и компетентности, а не гуманизма, чисто деловых, а не личностных, качеств. Сам же Берия выглядеть перед Сталиным лучше, чем он есть, явно не пытался – вопреки заявлениям его хулителей.

В этом смысле показательно и интересно, какую статью дал Берия в «Правду» к 70-летию Сталина. Напомню, что 21 декабря 1949 года «Правда» опубликовала посвящённые Сталину статьи Молотова, Берии, Ворошилова, Микояна, Кагановича, Булганина, Андреева, Хрущёва, Косыгина, Шверника, Шкирятова и Поскребышева.

Так вот, любопытная деталь… Несмотря на то, что Ленин во всех статьях упоминался, естественно, не раз, лишь Берия, которого «продвинутые» «историки» представляют пресмыкающимся перед Сталиным, ясно провёл в своей статье мысль о приоритете Ленина, справедливо отводя Сталину роль великого продолжателя дела Ленина. Об этом Берия заявил сразу, начав статью так:

«После великого Ленина в мире не было и нет имени, столь близкого сердцам миллионов трудящихся, как имя великого вождя Сталина… <���…> Из всех современников Ленина никто не смог полно, как Сталин, понять и оценить величие Ленина…»

Эта же мысль – проходящая, повторяю, через всю статью красной нитью – присутствовала и в конце:

«Вся жизнь и деятельность товарища Сталина является великим вдохновляющим примером верности ленинизму и безграничной любви к Ленину, примером самоотверженного служения рабочему классу и всему трудовому народу, делу освобождения человечества от гнета и эксплуатации…»

Берия был также единственным, кто часть своей статьи посвятил значению самокритики. Он прямо и обширно цитировал Сталина и писал: «Самокритика – это постоянно действующее оружие большевизма, неразрывно связана с его природой и революционным духом». Собственно, и это было, по сути, раскавыченной цитатой из сталинской статьи «Против опошления лозунга самокритики», опубликованной в «Правде» 26 июня 1928 года.

Берия был единственным, кто особо подчеркнул в своей статье величие русского народа и его особую роль как руководящей силы Советского Союза. А в IV разделе статьи он написал так:

«В годы суровых военных испытаний… советские люди ещё яснее и отчетливее увидели в товарище Сталине черты его великого учителя Ленина. Они увидели, что нашу армию и народ на борьбу с озверелым врагом ведёт испытанный вождь, как Ленин, бесстрашный в бою и беспощадный к врагам народа, как Ленин, свободный от всякого подобия паники, как Ленин, мудрый и смелый при решении сложных вопросов, как Ленин, ясный и определённый, правдивый и честный, любящий свой народ так, как любил его Ленин…»

Воля ваша, но желание подольститься к Сталину здесь может усмотреть только очень уж откровенный ненавистник Берии.

Причём, хотите – верьте, хотите – нет, но Берия же оказался единственным из всех авторов статей, помещённых в № 555 «Правды» за 21 декабря 1949 года, который не аттестовал Сталина как «гениального вождя». В статье, скажем, Хрущёва, объёмом ровно вполовину меньшей, чем бериевская, эта формула была употреблена три раза. В статье Берии – ни разу.

Это не значило, конечно, что Берия отказывал несомненно гениальному Сталину в гениальности. Но саму формулу «гениальный вождь», употребляемую «доброхотами» Сталина, Берия не использовал. Он писал о гениальности Сталина не в казённой манере, а – тут это слово вполне уместно – творчески, осмысляя суть Сталина умно, в духе диалектики! Берия констатировал, что «…имя товарища Сталина стоит в ряду имён величайших гениев человечества – Маркса, Энгельса, Ленина…», а описывая военные годы, отметил:

«Вся деятельность нашей партии и Советского государства направлялась товарищем Сталиным. Его гениальная прозорливость, способность быстро схватывать и разгадывать смысл надвигающихся событий, особенности каждого этапа войны, его умение нацелить и направить силы партии и народа на выполнение главных и решающих задач, его несокрушимая воля, твёрдость и настойчивость в проведении принятых решений – обеспечили нашему государству победу над врагом».