Эрих Манштейн - Утерянные победы

Однако эта надежда оказалась потом роковой для развития обстановки на северном фланге группы, так как противник начал наступление раньше, чем мы ожидали. Если это было, следовательно, ошибкой, то она была обусловлена позицией Гитлера, утверждавшего, что абсолютно необходимо удерживать Донбасс. Временное ослабление северного фланга, вызванное этим решением, практически ограничилось только снятием с фронта 3 тк и 3 тд , так как Гитлер новь вернул в распоряжение группы для контрудара в Донбассе (но только для этого) танковый корпус СС, который он предназначал для Италии.

Так как предназначенные для Донбасса оба корпуса и 4 танковые дивизии могли прибывать только поочередно, то командование группы предполагало восстановить положение на участке 1 танковой армии южнее Донца коротким ударом двух дивизий первого эшелона корпуса СС. Ударом всех танковых сил мы должны были затем ликвидировать большой плацдарм противника в полосе 6 армии и вновь восстановить фронт на Миусе. Гитлер, однако, без всякого объяснения запретил проведение операции в полосе 1 танковой армии, хотя эти действия никак не затягивали пребывания корпуса в Донбассе. Так как этому вмешательству в дела командования группы предшествовало еще одно вмешательство во время операции «Цитадель» (Гитлер не разрешил тогда использования 24 тк в составе группы Кемпфа), я был вынужден протестовать в ОКХ против такого вмешательства в командование группой. Я писал генералу Цейтцлеру:

«Если не учитывается мое мнение относительно будущего развития событий, если мои планы, нацеленные лишь на устранение возникших не по моей вине осложнений в обстановке, постоянно срываются, то отсюда я могу сделать только тот вывод, что фюрер не имеет необходимого доверия к командованию группы. Я ни в коем случае не думаю, что я никогда не совершал ошибок. Ошибается каждый человек, даже такие полководцы, как Фридрих Великий и Наполеон. Но я позволю себе указать на то, что 11 армия в очень тяжелых условиях выиграла крымскую кампанию и что группа армий «Юг», попавшая в конце прошлого года почти в безнадежное положение, все-таки сумела выйти из него.

Если фюрер полагает, что какой-либо его командующий армией или командующий группой армий имеет более крепкие нервы, чем имели мы в боях прошлой зимой, проявит больше инициативы, чем это сделали мы в Крыму, на Донце и у Харькова, который умеет находить выход лучше, чем это сделали мы в боях за Крым или в последней зимней кампании, или лучше предвидит ход событий, чем это делали мы, то я готов охотно уступить ему мой пост.

Но пока я занимаю этот пост, я должен иметь возможность мыслить своей головой».

30 июля в районе действий 6 армии началась контратака танков, подошедших с северного фланга группы. Она привела к полному восстановлению положения на рубеже Миуса. Соотношение сил в этом бою было характерным для тогдашней обстановки, но оно же еще раз показало превосходство немецкой армии. Противник имел на своем плацдарме не менее 16 стрелковых дивизий, двух механизированных корпусов, одной танковой бригады и двух противотанковых истребительных бригад. В нашей же контратаке участвовало только 4 танковые дивизии, одна мотодивизия и 2 пехотные дивизии. В результате своих атак и немецкой контратаки противник потерял около 18000 пленными, 700 танков, 200 орудий и 400 противотанковых орудий.

Если в первых числах августа нам, таким образом, удалось восстановить положение в Донбассе, в районе действий 6 армии, то рана в полосе 1 танковой армии на Донце все еще продолжала беспокоить нас. Эту рану нельзя было уже залечить, так как в это время собиралась гроза на северном фланге группы.

Противник сильно теснил уже группу Кемпфа и 4 танковую армию, когда они были отведены на исходные позиции еще до начала операции «Цитадель». Радиоразведка и воздушная разведка в конце месяца показали, что противник сосредоточивал крупные танковые силы в районе Курской дуги, очевидно, подтягивая свежие силы с центрального участка. Подготовка к наступлению была отмечена также и в излучине Донца юго-восточнее Харькова.

2 августа командование группы доложило ОКХ, что оно ожидает в скором времени начала наступления противника против ее северного участка фронта западнее Белгорода. Это наступление будет, видимо, дополнено наступлением юго-восточнее Харькова, преследующим цель взять в клещи наши войска в районе Харькова и освободить себе путь к Днепру. Командование группы просило вернуть ему обе танковые дивизии, отданные группе «Центр», и оставить танковый корпус СС для использования на северном фланге. Оно распорядилось, кроме того, вернуть 3 тк с 3 тд из Донбасса в Харьков.

3 августа началось наступление противника, сначала на фронте 4 танковой армии и на участке группы Кемпфа западнее Белгорода. Противнику удалось осуществить прорыв на стыке обеих армий и значительно расширить его по глубине и ширине в последующие дни. 4 танковая армия была оттеснена на запад, группа Кемпфа – на юг, по направлению к Харькову. Уже 8 августа брешь между обеими армиями достигала в районе северо-западнее Харькова 55 км. Путь на Полтаву и далее к Днепру был для противника, видимо открыт.

Командование группы решило подтянуть к Харькову 3 тк (2 танковые дивизии СС, которые Гитлер теперь окончательно оставил группе, и 3 тд ). Он должен был быть использован группой Кемпфа для удара по восточному флангу клина прорыва противника. Одновременно по западному флангу должна была нанести удар 4 танковая армия силами двух танковых дивизий, возвращенных группой «Центр», и одной мотодивизии.

Но было ясно, что этими силами и вообще силами группы нельзя было далее удерживать линию фронта. Потери наших дивизий достигли очень тревожных размеров. Вследствие длительного перенапряжения 2 дивизии не смогли продолжать бой. Вследствие быстрого продвижения противника мы потеряли также большое количество танков, находившихся в ремонтных мастерских за линией фронта.

Противник же смог, по-видимому, быстрее, чем мы ожидали, восполнить свои потери, понесенные им во время операции «Цитадель». Но, прежде всего он подтянул новые крупные силы с других фронтов.

Было совершенно ясно, что, как мы и предусматривали, противник решил добиться успеха на участке группы «Юг». Это было ясно не только потому, что он подбрасывал все новые силы на участок прорыва, но и потому, что надо было ожидать наступления противника на нашем фронте восточнее и юго-восточнее Харькова. Одновременно вновь обнаружились намерения противника провести наступление на Донце и Миусе.