Эрих Манштейн - Утерянные победы

Такое решение командования армии означало, конечно, значительное ослабление ее восточного крыла. Для высвобождения упомянутых соединений, помимо 22 дивизии, несшей охрану побережья севернее Крыма, могла быть использована только 3 румынская армия. Путем личных переговоров с генералом Думитреску я добился того, что армия была быстро переброшена через Днепр, несмотря на упомянутые выше соображения румын, не желавших этого. Ясно было, что командование армии шло на большой риск, принимая эти меры, так как противник мог прекратить отход на Восточном фронте армии и попытаться взять инициативу в свои руки. Но без этого мы не могли обойтись, если не хотели начать битву за Крым с недостаточными силами.

В то время как подготовка 54 ак к наступлению на Перекоп из-за трудностей с подвозом затянулась до 24 сентября и пока шла упомянутая перегруппировка сил, уже 21 сентября наметилось изменение обстановки перед Восточным фронтом армии. Противник занял оборону на заранее подготовленной позиции на рубеже западнее Мелитополь-изгиб Днепра южнее Запорожья. Преследование пришлось прекратить. Однако командование армии не изменило своего решения о снятии с этого участка немецкого горного корпуса. Чтобы по возможности уменьшить связанный с этим риск, было решено перемешать оставшиеся здесь немецкие соединения с соединениями 3 румынской армии. Румынский кавалерийский корпус на южном участке этого фронта был подчинен 30 немецкому ак , тогда как в состав 3 румынской армии на северном участке для ее укрепления была включена 170 немецкая пд .

24 сентября 54 ак был готов к наступлению на Перекопский перешеек. Несмотря на сильнейшую поддержку артиллерии, 46 и 73 пд , наступавшим по выжженной солнцем, безводной, совершенно лишенной укрытий солончаковой степи, приходилось очень трудно. Противник превратил перешеек на глубину до 15 км в сплошную, хорошо оборудованную полосу обороны, в которой он ожесточенно сражался за каждую траншею, за каждый опорный пункт. Все же корпусу удалось, отбивая сильные контратаки противника, 26 сентября взять Перекоп и преодолеть «Татарский ров». В три последующих дня труднейшего наступления корпус прорвал оборону противника на всю ее глубину, взял сильно укрепленный населенный пункт Армянск и вышел на оперативный простор. Разбитый противник отошел к Ишуньскому перешейку с большими потерями. Нами было захвачено 10000 пленных, 112 танков и 135 орудий.

Однако нам еще не удалось воспользоваться плодами этой победы, достигнутой столь дорогой ценой. Хотя противник и понес тяжелые потери, число дивизий, противостоящих корпусу, достигало теперь шести. Попытка взять с ходу также и Ишуньский перешеек при нынешнем соотношении сил и больших жертвах, понесенных немецким корпусом, по всей видимости, превышала возможности войск. Намерение же командования армии подтянуть к этому моменту свежие силы – горный корпус и лейб-штандарт – было сорвано противником. Предвидя, по-видимому, нашу попытку быстро занять Крым, противник подтянул новые силы на участок фронта между Днепром и Азовским морем.

26 сентября противник перешел здесь в наступление на Восточный фронт нашей армии двумя новыми армиями, 18 и 19 , в составе двенадцати дивизий, частично вновь прибывших, частично заново пополненных. Правда, первый удар по фронту 30 ак не имел успеха, но обстановка стала весьма напряженной. Зато в полосе 3 румынской армии противник сбил с позиций 4 горную бригаду и пробил во фронте армии брешь шириной 15 км. Эта бригада потеряла почти всю свою артиллерию и, казалось, совсем утратила боеспособность. Две другие румынские горные бригады также понесли большие потери. Не оставалось ничего иного, как приказать германскому горному корпусу, уже приближавшемуся к Перекопскому перешейку, повернуть назад, чтобы восстановить положение на фронте 3 румынской армии. Одновременно, однако, командование армии было в большей или меньшей степени лишено права свободно распоряжаться своим единственным моторизованным соединением – лейб-штандартом. Главное командование отдало приказ о том, что это соединение должно быть передано в состав 1 танковой группы и принять участие в планируемом прорыве на Ростов. Итак, командование армии должно было отказаться от его использования в целях развития успеха на перешейке. Лейб-штандарту было приказано возвратиться на Восточный фронт.

Первый эшелон штаба армии, для того чтобы быть ближе к обоим фронтам армии, разместился уже 21 сентября на КП в Ногайской степи в Аскания-Нова. Аскания-Нова ранее принадлежала немецкой фамилии Фальц-Фейн. Раньше это было известное во всей России образцовое хозяйство, теперь же имение стало колхозом. Здания были запущены. Все машины были разрушены отступавшими советскими войсками, а обмолоченный хлеб, ссыпанный горами под открытым небом, был облит бензином и подожжен. Кучи хлеба тлели и дымились еще целые недели, потушить их было невозможно. Аскания-Нова называлась так потому, что здесь в свое время приобрел большой участок земли герцог Ангальтский, уступивший впоследствии имение семейству Фальц-Фейн. Во всей России и далеко за ее пределами Аскания-Нова была известна своим заповедником. Прямо посреди степи поднимался большой парк с ручьями и прудами, на которых жили сотни видов водоплавающей птицы, от черно-бело-красных уток до цапель и фламинго. Этот парк в степи был поистине райским уголком, и даже большевики не притронулись к нему. К парку примыкал огороженный участок степи, простирающийся на много квадратных километров. Там паслись самые различные животные: олени и лани, антилопы, зебры, муфлоны, бизоны, яки, гну, важно шествующие верблюды и много других животных, которые чувствовали себя здесь довольно хорошо. Только немногие хищные животные содержались в открытых вольерах. Говорили, что там имелась и змеиная ферма, но Советы якобы перед своим уходом выпустили всех ядовитых змей на волю. Однако наши поиски змей не увенчались успехом, хотя все же оказалось, что они существовали. Однажды была объявлена воздушная тревога. Начальник штаба полковник Велер предусмотрительно приказал в свое время отрыть у здания штаба щель, и по его команде все офицеры штаба спокойно направились туда, соблюдая, как и всегда на военной службе, субординацию. Когда появились первые низко летящие самолеты противника и все направились к ступеням, ведущим в щель, полковник Велер вдруг остановился на нижней ступени, как вкопанный. Сзади него раздался голос одного из офицеров: «Осмелюсь попросить вас, господин полковник, пройти немного дальше. Мы все еще стоим снаружи». Велер с яростью обернулся, не подвинувшись ни на шаг, и крикнул: «Куда дальше? Я не могу! Здесь змея!» И, правда, все подошедшие увидели на дне щели змею довольно неприятного вида. Она наполовину приподнялась, яростно раскачивала головой и время от времени издавала злобное шипение.