Виталий Дымов - Мордюкова, которой безоглядно веришь

Часто бывало такое, что приходили в общежитие и находили здесь ночлег и приют (нелегально, так сказать) те, кто уже и ВГИК-то закончил, но по каким-то причинам не мог найти себе другое жильё. Вот и тянула привычка на прежнее место обитания. Вахтёры тоже не всегда разберутся, кто уже не имеет права приходить. А то и посмотрят на нарушителя сквозь пальцы: дело-то житейское, всякому нужно как-то выживать.

Стоит в комнатах по шесть кроватей и шесть тумбочек. Но хоть одну свободную койку найти несложно: кто-то в отъезде, у кого-то другие дела. Ночуй, выпускник, а за это делись опытом недавней учёбы!

Питались чаще всего тоже вскладчину. Хорошо тем, кто мог из дома продуктов привезти. А если нет такой возможности? Купит, например, соседка по комнате (занимается на факультете, где на театральных художников учат) на последние гроши кусок хлеба, немного сахара, одну папироску из пачки «Беломорканала» — вот и завтрак готов на несколько человек! И при всём при том любили «жить красиво» — хоть один цветок, но стоит в банке на чьей-то тумбочке. А утром, перед тем как съесть свой кусочек хлеба, ещё и гимнастику сделаешь, холодной водой оботрёшься. Потом вроде бы и холод не так ощущается.

Студенческая демократия? Так, да не совсем. Были, были у кое-кого привилегии. И не столько по таланту или успеваемости, как по принадлежности к партии. Среди студентов почти сразу начали списки составлять: кто собирается подать заявление на вступление в ВКП(б)? Понятное дело, что кого примут, то сначала кандидатом, с испытательным сроком. Некоторые, кто пошустрее да посмекалистее, быстро оценили, в чём преимущество студента-партийца. Даже те из них, кто успеваемостью не блистал, а потому рассматривался в числе кандидатов на отчисление из вуза, почему-то оставались студентами, их особо не трогали. Зато если вдруг освободится койка или комната в общежитии, то при прочих равных условиях её обязательно отдадут студентам-коммунистам. Да и только ли студенты стремились ухватить хоть кусочек благ? Были и педагоги, даже уже убелённые сединами артисты, которые вступали в партию, чтобы им актёрскую категорию повысили.

Нонна не была наивной дурочкой и понимала все преимущества от своего возможного вступления в партию. Но что-то в душе воспротивилось этому. Вспомнила мать с отцом: вот это настоящие коммунисты — справедливые, о людях думающие, не рвачи какие-нибудь… Гордость в душе взыграла: а я вот останусь беспартийной, но стану известной актрисой. С самой высокой категорией! Своим трудом добьюсь славы и признания! И воздержалась записываться в списки претендентов на звание коммуниста…

Учёба — учёбой, голод — голодом, а молодость всё равно своё брала. Если даже война не могла любви помешать, то что уж теперь-то говорить?! Правда, ухаживания тоже проходили по строгим правилам. Подойдёт паренёк к понравившейся девушке. Робеет поначалу, понятное дело. Только и выдавит из себя, покраснев, что давай, мол, дружить. Девушка тоже марку держит: подумаю, дескать, так что подожди моего ответа до завтра. А если несколько предложений дружбы сразу поступило — тут есть о чём задуматься. Лежишь вечером в нетопленой комнате в постели и размышляешь, кто тебе больше нравится. Согласишься дружить — это тоже ведь определённые обязательства. Целый ритуал выработался. Допустим, ответишь кому-нибудь из парней согласием, так он тебя приглашает в столовую. Разносолов там, понятное дело, никаких не встретишь, а вот вареной картошки вместе поесть — это можно.

Хорошо ещё, что продуктовые карточки через некоторое время отменили. Голодать стали меньше. Купит компания друзей-подруг буханку хлеба, отрежут все себе по ломтю и начинают чай пить. Чай, правда, без заварки и тем более без сахара, но главное, что компания хорошая, так что и кипяток вкуснее кажется.

А как с косметикой дела обстояли. Хоть и не одобряли Борис Владимирович с Ольгой Ивановной излишеств, но каждой девушке ведь хочется красоту свою подчеркнуть. Тут целая «химия» была разработана. Скажем, тушь для ресниц как изготовить из подручных средств? Да очень просто. Нужно взять чёрные чернила и смешать с мылом. Потом смесь заварить в консервной баночке. Застыло варево — пожалуйста, пользуйся, наводи марафет на ресницы. Зубной щёткой — а вы думали, чем ещё? А что касается румян, то тут ещё проще. Свёкла для этой цели подходит ну просто замечательно… Или трава была под необычным названием «пагода», так той вообще на несколько дней хватало, чтобы щёки румянцем горели. Помаду губную, правда, приходилось покупать. Обычно старались выбирать не слишком яркие расцветки, чтобы преподаватель не заставил губы вытирать. Розоватого цвета — самое то, что нужно. А если захочется чего-нибудь поярче, можно и у подружки разжиться на вечер, а ей свою одолжить, когда попросит…

Парфеноны с Колизеями по-прежнему не слишком привлекали Нонну Мордюкову, хотя приходилось терпеть нелюбимую историю искусств, дабы из ВГИКа не попросили. Чем-то слишком далёким казались ей и образы героев греческих мифов. Оно-то понятно, что именно в античные времена по большому счёту зародилось современное театральное искусство, но всё равно душа не лежит. Вот что-то более современное на сцене изобразить в ватнике или гимнастёрке — это пожалуйста. Воспитание-то не графское, а крестьянское, казачье, потому и играть легче героинь, чью жизнь лучше знаешь, — простых русских женщин.

Между тем Бибиков и Пыжова представляли одну из своих любимых учениц в ином амплуа. Почему бы ей не попробовать себя в роли древнегреческих героинь? Или Анны Карениной, например? Ну и что, что Каренина — аристократка? Женщина всё равно остаётся женщиной в любых условиях, переживает одни и те же чувства и в телогрейке, и в бальном платье…

Натолкнувшись на явное нежелание Мордюковой играть слишком вычурных, на её взгляд, героинь, Борис Владимирович решил настоять на своём. Как ни отговаривалась, что во всяких там актёрских штучках и выкрутасах мало что смыслит, а поручил ей роль Анны Карениной. Не хочешь Каренину? Тогда изволь сыграть что-либо из зарубежной классики! Ах, тогда для тебя Каренина лучше? Ну, вот и играй!

К сожалению или к счастью, но одна из первых же репетиций роли Карениной закончилась полным конфузом… Студентка подозрительно долго возилась за сценой с богатым платьем, которое ей предстояло надеть перед выходом. А когда выскочила в нём на сцену, все со смеху покатились. Семьдесят пуговиц на роскошном наряде за какие-то полчаса Нонне удалось застегнуть все до единой, только вот платье она надела задом наперёд. Рванувшись со сцены под дружный смех, наступила на пышный подол, материя не выдержала и треснула. Поплакала поначалу, конечно, после такого конфуза, а потом убедилась, что оно и к лучшему. Во всяком случае, Борис Владимирович понял, что есть роли, к которым принуждать Мордюкову не стоит. Дарование, возможно, у неё для таких ролей и имеется, но вот душа к ним не лежит, а значит, ничего путного в итоге не получится…