Виталий Дымов - Мордюкова, которой безоглядно веришь

Собственно говоря, как и в случае с фильмом «Простая история» 20-летней давности, Нонна Викторовна была причастна к созданию сценария картины с самых первых шагов. Устав от трагической роли в фильме «Трясина», однажды полушутя предложила Виктору Мережко, чтобы он написал под неё какой-нибудь сценарий посмешнее. Идея захватила кинодраматурга, тем более что сдружившаяся с ним актриса каждый раз, приходя в гости, любопытствовала: скоро ли? Готовый сценарий Мережко передал Мордюковой для ознакомления. А следующей ночью его разбудил телефонный звонок. Спросонья не сразу понял, кто звонит и почему с первых же слов именует его гением. Хотя в том ночном разговоре нашлось место не только для похвал, но и для критики. Решили совместно поискать хорошего режиссёра. Нонна в этом вопросе оказалась оперативнее и заручилась согласием Никиты Михалкова. Разумеется, исполнение ею главной роли под сомнение не ставилось ни на мгновение.

Мордюкова, считая себя главной не только по сценарию (ведь это же был «её» фильм!), сама воплотила в жизнь внешность своей героини: платье, каблуки, завивка. Михалков, однако, с самого начала решил показать, что командовать здесь будет он. Причёску переделал, платье заменил на майку, на зубы прилепил фольгу, изображавшую металлические коронки. Нонна вспылила, предложила подыскать другую актрису (например, Маркову, которую сгоряча назвала «Римкой», хотя с Риммой дружила уже много лет), но затем согласилась на изменения. Ей очень хотелось сыграть эту роль…

Михалков не сразу решил, в каком городе будет снимать «Родню». В конце концов остановились на идее, подброшенной братом сценариста Юрием Мережко: Днепропетровск. В летние дни 81-го съёмочная группа прибыла на берега Днепра. Катаясь по городу на переполненных с самого утра трамваях, режиссёр со своими помощниками на каждом маршруте выбирал красочные места для будущих съёмок. Один из вокзалов, довольно затрапезный на вид, Михалков выбрал для финальной сцены, когда Мария Коновалова бегает по перрону, разыскивая своего бывшего мужа. И вот тут-то между режиссёром и актрисой разыгрался острый конфликт. Михалкову хотелось, чтобы лицо героини выражало страдание, тем более что снимали Мордюкову крупным планом. По мнению Никиты Сергеевича, актриса не прониклась задачей, более того, халтурила, не настраивалась на сцену, сидя с подругой-актрисой Риммой Марковой в бытовке за стаканчиком винца. Михалков приказал положить в чемодан Марии Коноваловой побольше тяжёлых камней, чтобы актриса с трудом тянула свою ношу: может, хоть тогда появится страдание на лице?! Немолодая уже артистка с измученным видом таскала чемодан по перрону, но всё равно её игра не устраивала режиссёра. Разозлившийся Михалков, эффектно, словно голливудский кинополководец, восседавший на специальном кране над съёмочной площадкой с микрофоном в руках, начал издеваться над подчинённой: может, тебе ещё кирпичиков подложить? Халтуришь, бабуся! Не тебе такие роли играть! И ещё добавил несколько хлёстких фраз по поводу народной артистки СССР, да во всеуслышание, при полном вокзале народа. Так сказать, прибегнул к опыту некоторых зарубежных коллег: разозли артистку, доведи до слёз, тогда она и выдаст тебе искренние чувства в кадре…

У Нонны взыграла казачья кровь. Швырнув на перрон опостылевший чемодан, направилась к бытовому вагончику. Режиссёр преградил ей дорогу, став в дверях бытовки. Тоже, видно было, разозлился не на шутку. Так сказать, нашла коса на камень… Рассвирепев, Нонна стукнула его кулаком по широкой груди — хоть бы хны! Тогда рванула на себя модную заморскую рубашечку Никиты Сергеевича — только пуговички посыпались. Больно пнув его напоследок ногой в колено, прорвалась в вагончик. Михалков, сжав кулаки, постоял пару минут в дверях, но затем молча ушёл… А Нонне пришлось вызывать «Скорую», делать укол. Общаться с «этим козлом» (так в порыве гнева обозвала обидчика) актриса отказалась… Некоторое время переговоры велись через оператора Павла Лебешева, но примирение состоялось только спустя несколько часов в номере гостиницы, куда уехала с площадки актриса. Михалков, войдя в номер, сел и заплакал: я виноват, но позволь хотя бы объясниться… Отходчивая Нонна тоже всхлипнула, обняла Никиту за шею: ладно, всяко бывает. Выпили коньяка из стоявшей на столе бутылки.

Что бы там ни говорилось, но Михалков был одним из любимых режиссёров Мордюковой, и об этом она не раз говорила за свою жизнь громогласно. Уважала его как талант, как профессионала — и ощущала ответное уважение. Иногда после окончания съёмок какого-нибудь эпизода Никита Сергеевич сидел молча, «переваривал» увиденное, а потом спрашивал, почему актриса сымпровизировала именно таким образом, откуда появилась у неё такая фраза? Ощущал масштаб актёрской личности…

Самое обидное, что финальную сцену «Родни» цензура заставила сильно сократить. Почему это у вас, товарищ Михалков, на перроне толпа новобранцев-призывников? На Афганистан намекаете? Не пройдёт такой номер, даже не рассчитывайте!

Цеплялись цензоры к самым неожиданным вещам. Узрели в городской панораме, за которой наблюдают из окна герои картины, корпуса секретного оборонного предприятия — вырезать эти кадры (пришлось потом переснимать их уже в Киеве). И вообще: какие-то несоветские люди показаны в фильме. Песни «не наши» слушают на своих магнитофонах, книги только для украшения на полки ставят в квартирах, курят импортные сигареты… У главной героини бывший муж — алкаш, дочка с внучкой тоже выглядят какими-то ненормальными. Тенденция, однако, негативная, граждане создатели фильма. Родня-то родня, но не наша (кстати, примерно с такими заголовками после появления фильма вышли некоторые газеты, опубликовавшие разгромные рецензии)…

Между тем роль Маруси Коноваловой оказалась одной из самых органичных в творческой биографии Мордюковой. Настолько узнаваем был для зрительского сознания образ простой женщины, которая в силу своего характера просто не может, чтобы не опекать кого-то, не воспитывать, зачастую настырно, вопреки желанию того, кому помогает. И тонкий намёк на применяемые Коноваловой методы, заключённый в её фамилии, не совсем оправдывал себя. Ибо хотя героиня Мордюковой и воспринималась как назойливый в своих нравоучениях, нелепый персонаж с громогласным хохотом и дурацкими выкриками, но в то же время она была живым человеком, который искренне интересуется жизнью иных людей и пытается им помочь. Что на фоне растущего в обществе всеобщего равнодушия, особенно среди вырванных эпохой урбанизации из привычной деревенской среды новоявленных горожан, не могло не подкупать душу зрителя. С Коноваловыми рядом жить бывает невыносимо, но без них, пожалуй, будет намного хуже…