Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Идея этого фильма давно оформилась в голове Дина. Снимать картину он собирался со своим чехословацким другом – актером Вацлавом Некаром (ему предназначалась вторая главная роль). Сценарий фильма под названием «Ковбои» Дин специально отправился писать на небольшой рыбацкий остров в Северном море, чтобы никто не смог отвлечь его от работы. Те дни Дин запомнил как одни из лучших в его жизни за последние несколько лет. Целый день он писал, сидя у окна, выходившего на море, а вечером гулял по берегу, вдыхая свежий морской воздух. В такие минуты он не думал ни о политике, ни о гастролях – он просто наслаждался жизнью. «Когда-нибудь я куплю себе на таком вот острове небольшой уютный домик и буду целыми днями наслаждаться жизнью», – думал Дин, бродя по берегу. Он не знал, что этим мечтам так и не суждено будет осуществиться.

Почти три недели Дин находился на острове, после чего вернулся на материк. Это была вынужденная поездка: 2–5 февраляДин принял участие в сессии Всемирного совета мира, которая прошла в Восточном Берлине. В последний день работы сессии Дин вышел на трибуну с гитарой в руках, в своей неизменной белой водолазке и спел вместе с залом «Венсеремос».

Сразу после сессии Дин отправился в город Карл-Маркс-Штадт, где приступил к съемкам очередного выпуска телевизионной передачи «Человек из Колорадо», в которой он был не только автором, но также ведущим и одним из исполнителей. Тот выпуск был знаменателен тем, что в нем принял участие друг молодости Дина американский певец Фил Эверли из знаменитого дуэта «Братья Эверли» (в конце 50-х этот дуэт конкурировал с самим Элвисом Пресли). Кроме Эверли в программе также участвовали венгерская певица Кати Ковач, секстет Ахима Менцеля из Восточного Берлина, певица Герда Габриель и музыкант Штефан Дистельман (для двух последних это был дебют на телевидении). Сам Дин не только был ведущим, но и спел несколько песен в стиле кантри, а также выступил дуэтом с Кати Ковач и с Ахимом Менцелем.

В эти же дни в ГДР вышел диск-гигант Дина «Моя песня для тебя», который был перепечаткой с чехословацкого диска студии «Супрафон». Чуть позже эта же пластинка выйдет и в Советском Союзе.

28 февраляДин выступил в восточноберлинском кинотеатре «Вавилон», а в начале мартадал концерт в 15-й средней школе в восточноберлинском районе Шмоквиц. Концерт был бесплатным, поскольку это было правило Дина – для детей он всегда выступал бескорыстно. 10–18 мартаДин выступил в ревю «Алекс Буммель» в «Палас дер Републик» в Восточном Берлине. А с 19 мартау Дина началось самое большое его концертное турне по ГДР – по 58 городам.

На всех концертах были неизменные аншлаги, правда, публика была весьма неоднородна. Молодежь составляла меньшую половину зала, а подавляющая часть зрителей относилась к взрослому населению. Это неудивительно: большинство молодежи ГДР в те годы уже вовсю слушали западных исполнителей, а Дин Рид в их число не входил. Он хоть и был американцем, однако считался своим, тем более на нем лежала печать «проклятого» – он служил власти, что молодая публика воспринимала крайне негативно. В их понимании настоящий артист должен был быть аполитичен. Кстати, сам Дин прекрасно знал об этом и даже делал попытки переломить ситуацию – переманить молодежь к себе. Для этого в конце 70-х он специально включил в свой репертуар песни «Битлз»: «Hard days night», «Yesterday», «Can’t buy me love», «Michelle», «Yellow Submarine». Однако это мало помогло: манера исполнения этих песен Дином Ридом не ложилась на слух продвинутой молодежи, которая считала подобное исполнение устаревшим. Ведь в те годы в моде было «диско», а Дин пел свои песни под обычную семиструнную гитару и без спецэффектов в виде цветомузыки. Поэтому люди старшего возраста охотно шли на концерты Дина, а вот молодежь в большинстве своем их игнорировала.

Та же история случилась и во время следующих гастролей Дина – в Чехословакии, куда он отправился в апреле. Там тоже подавляющую часть зрителей на его концертах составляли люди среднего и пожилого возраста. Именно тогда Дин впервые всерьез задумался над тем, что годы берут свое: молодая аудитория считает его неким «динозавром», несмотря на то что внешне Дин продолжал выглядеть блестяще – он лихо отплясывал рок-н-роллы на концертах, многие его песни были по-настоящему энергичны. Однако стиль его исполнения явно отставал от музыкальной моды тех лет, и это отставание с каждым годом, судя по всему, должно было только увеличиваться.

Вернувшись на свою вторую родину, в ГДР, Дин продолжил работу над сценарием «Ковбои». Затем, в мае, прервал работу и отправился с коротким визитом в Венгрию. Там 21 маяон выступил на грандиозном митинге солидарности с Чили на «Непштадионе»: в присутствии 70 тысяч человек Дин спел несколько песен, в том числе «Венсеремос».

По возвращении в ГДР Дина вновь ждала насыщенная работа. 1 июняон выступил на молодежном фестивале в Восточном Берлине, на следующий день принял участие сразу в двух мероприятиях: в концерте на Александр-плац и на детском фестивале в Культурпарке. 3 июняДин выступил в телевизионной передаче восточногерманского ТВ.

На эти же дни выпало знаменательное событие – советско-американские переговоры в Вене. Они прошли 15–18 июняи стали важной вехой в мировой политике, поскольку до этого все время своего пребывания в Белом доме президент США Джимми Картер игнорировал советско-американские встречи на высшем уровне (вместо него на разных встречах отдувался госсекретарь Сайрус Вэнс). Однако к лету 79-го в Белом доме пришли к мнению, что лучше взаимная сдержанность, чем авантюрные попытки достичь стратегического превосходства. Вот почему Картер прилетел в Вену и подписал договор ОСВ-2, который определял количество носителей стратегического оружия для обеих сторон.

Дин следил за ходом этих переговоров, причем специально делал это не только по газетам, но и смотря новости по ТВ. Ему хотелось воочию убедиться, в каком состоянии находится Леонид Брежнев, о котором даже в ГДР ходили упорные слухи, что он уже чуть ли не при смерти. Слухи оказались преувеличенными, хотя выглядел советский генсек и в самом деле неважно. На фоне подтянутого и лучезарно улыбающегося Картера советский лидер представал грузным стариком с шаркающей походкой. И хотя кадры, где показывали Брежнева, длились недолго (это делалось специально), однако не заметить неважного состояния генсека было все равно невозможно. Поэтому Дин вполне поверил рассказам о том, что Вена советской стороной была выбрана не случайно: до Вашингтона Брежнев долететь был уже не в состоянии.