Федор Раззаков - Дин Рид: трагедия красного ковбоя

То лето выдалось в Греции неспокойным. Началось все 3 июня, когда несколько тысяч человек из Федерации женщин Греции в течение трех часов блокировали вход на военную базу США в Нео-Макри в окрестностях Афин. А четыре дня спустя в Греции началась Неделя солидарности с палестинскими и ливанскими народами, на завершающую часть которой и приехал Дин. В тот день, 13 июня, он сначала присутствовал на площади национального Сопротивления перед зданием муниципалитета на митинге в поддержку Никарагуа, а потом отправился в Пиреи, где на стадионе «Караискаки» состоялся «Концерт мира» против гонки вооружений, подготовленный Греческим комитетом за международную разрядку и мир.

В Афинах Дин встретился со своим чилийским другом Луисом Варгасом, который специально приехал туда, чтобы увидеться с ним. От глаз Дина не укрылось то, что его друг за то время, пока они не виделись, заметно сдал: лицо его осунулось, а на голове появилось еще больше седых волос. Впрочем, это было закономерно: с тех пор как его родной брат Алехандро попал в лапы пиночетовских ищеек, от него не было никаких известий. Так что, несмотря на принятую в 1980 годуконституцию, режим Пиночета продолжал оставаться репрессивным и подавлял даже малейшее неповиновение себе.

Однако Луис приехал в Афины не только для того, чтобы поделиться с Дином последними новостями о судьбе своего брата. Его привело туда гораздо более важное дело: он приехал, чтобы просить Дина вновь отправиться в Чили. Прохаживаясь с Дином по парковым аллеям, Луис рассказал другу следующее:

– Ты, надеюсь, слышал, что 11 маяпри поддержке всех оппозиционных профсоюзов и партий в Чили состоялся «День национального протеста». Власти жестоко подавили эту акцию, но она возымела действие: был создан Национальный руководящий совет трудящихся, который поставил целью проводить такие акции протеста ежемесячно. Короче, ситуация в Чили все больше радикализируется. Однако достигнуть взаимопонимания с другими оппозиционными силами нам никак не удается. И уже, судя по всему, не удастся.

ХДП и другие буржуазные партии, а также ряд фракций социалистов и некоторых других, отошедших от союза с компартией, хотят создать блок умеренной оппозиции – так называемый Демократический альянс. Мы же хотим объединиться с социалистической партией и левым революционным движением и создать свой блок – Народно-демократическое движение. Для этих целей нам нужны авторитетные люди, за которыми могли бы пойти массы. А поскольку многие руководители нашей партии либо погибли, либо находятся в заключении, мы решили привлечь к делу тех, кто находится за границей.

– Кого ты имеешь в виду? – поинтересовался Дин.

– Высшее звено партии, – уклончиво ответил Луис.

Однако Дин сразу догадался, о ком именно идет речь: за пределами Чили самым главным лицом чилийской компартии был ее лидер Луис Корвалан. Значит, понял Дин, вернуть в Чили хотят именно его – товарища Лучо.

– И чтобы сообщить об этом мне, ты проделал этот путь в Афины? – спросил Дин.

Прежде чем ответить, Луис широко улыбнулся и, обняв друга за плечи, произнес:

– Во-первых, я хотел тебя увидеть, так как соскучился. А во-вторых, мы хотим, чтобы ты тоже участвовал в этой акции. Сейчас на дворе 83-й год, поэтому твоя поездка в Чили не должна вызвать столь ярого протеста у Пиночета, как это было в 75-м. Но твой приезд мог бы отвлечь их ищеек от того, что мы задумали.

– Что-то вроде дымовой завесы? – догадался Дин.

– Правильно. Ты будешь делать свое дело – петь моим землякам свои гражданские песни, а мы будем делать свое. Ты согласен?

– Мог бы и не спрашивать, – расплываясь в улыбке, ответил Дин. Поездка в пиночетовские Чили сулила ему новый вплеск сильных эмоций, без которых он уже не мыслил своего существования. – Когда мне быть готовым?

– В конце лета. Впрочем, я сам приеду к тебе в Берлин и мы обо всем договоримся.

Между тем в начале июляв ГДР приехала мать Дина Рут Анна. Она познакомилась с новой семьей Дина: женой Ренатой Блюме и ее сыном Александром, которого Дин официально усыновил. Кроме этого, она нашла время встретиться и с прежней семьей сына: бывшей женой Вибке и своей внучкой Наташей, которой два месяца назад исполнилось 7 лет. 8–9 июлямама Дина присутствовала на репетициях и записи телепередачи «Пестрый котел» в «Палас дер Републик», где Дин исполнил несколько песен.

В те дни фотограф Георг Бурмайстер подкараулил Дина, его маму и Ренату Блюме возле входа в «Палас дер Републик» и сделал несколько фотографий. На них троица выглядит очень счастливой: все улыбаются, а Рената положила голову на плечо Дина и держит в руках открытую коробку, где красуется праздничный торт, увенчанный цветочками из крема и поздравительной надписью. Ни у кого из них даже в мыслях нет, что спустя три года (а точнее, через 35 месяцев) эта идиллия закончится трагедией.

Тем временем из Советского Союза приходит известие, что туда приехала Саманта Смит – 11-летняя американская девочка, ставшая Послом мира и продолжателем того дела, которое начали много лет назад ее земляки Пол Робсон и Дин Рид. И когда Дин увидел фотографию Саманты в одной из восточногерманских газет, он поразился ее внешнему сходству со своей старшей дочерью Рамоной.

Идея пригласить Саманту Смит в СССР пришла в голову советским идеологам благодаря… Рейгану. Когда в своей мартовской речи в Орландо он упомянул про двух своих дочерей, в Москве решили ударить по Рейгану его же оружием. И тут же вспомнили про письмо американской школьницы из штата Мэн, которая в начале года написала письмо Андропову.

Идея этого письма родилась у девочки случайно. Ей в руки попался журнал «Тайм» (его читали родители Саманты), на обложке которого были запечатлены президент США и новый лидер СССР. В статье, посвященной этим людям, говорилось, что Андропов является весьма опасной личностью и что под его руководством СССР может стать государством, которое как никогда может угрожать Америке ядерной войной. Прочитав об этом, Саманта спросила у своей мамы: «Если Андропова все так боятся, почему не напишут ему письмо и не спросят, собирается ли он на самом деле начинать войну?» Мама девочки в ответ рассмеялась и ответила: «Ну, напиши ему сама». И девочка действительно написала. Письмо было коротким:

«Уважаемый господин Андропов!

Меня зовут Саманта Смит. Мне десять лет. Поздравляю Вас с Вашим новым назначением. Я очень беспокоюсь, не начнется ли ядерная война между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Вы за войну или нет? Если Вы против, пожалуйста, скажите, как Вы собираетесь не допустить войну? Вы, конечно, не обязаны отвечать на этот вопрос, но я хотела бы знать, почему вы хотите завоевать весь мир или, по крайней мере, нашу страну. Господь сотворил землю, чтобы мы все вместе могли жить в мире и не воевать.