Федор Раззаков - Алла Пугачева: Рожденная в СССР

Но вернемся к «Вернисажу Ильи Резника». В этих представлениях, каждый день собиравших аншлаги, выступили многие из тех артистов, кому Илья Резник писал тексты к песням. Это были Валерий Леонтьев, Лайма Вайкуле, Жанна Агузарова и другие. Но главной «приманкой» была, конечно же, Алла Пугачева: она закрывала концерты, и ее выступление длилось более получаса, причем пела она практически на едином дыхании. Спела 10 песен, среди которых были: «Маэстро», «Старинные часы», «Окраина», «Когда я уйду», «Цыганский хор», «Без меня», «Возвращение»и одна из самых пронзительных баллад в репертуаре певицы «Мой старый друг»(Р. Паулс – И. Резник).

После первого же концерта, у себя в гримерке, возбужденная Пугачева потрясла Резника признанием, что, когда она пела «Окраину», думала только о том, как бы слова не забыть, не перепутать. А в «Старинных часах» наврала в припеве и даже испугалась, что ее от этого инфаркт хватит. И это говорила артистка, за плечами которой был не один, а тысячи концертов на самых различных сценических площадках.

В тех концертах принимала участие и пародистка Галина Базаркина, которая позволила себе спародировать… Аллу Пугачеву. Что произошло после этого, вспоминает сама пародистка:

«На «Вернисаже» произошел эксцесс с Пугачевой. Когда я делала пародию на нее, то выходила в зал и садилась на колени к мужчинам – именно это Пугачевой очень не понравилось. Она тоже участвовала в этом концерте и потом кричала, что ничего подобного никогда не делает. Правда, высказала она это не мне, а Илье Резнику. А он уже потом передал мне…

Вообще, в студенческие годы я была очень похожа на Пугачеву, причем еще и сама жутко старалась на нее походить: специально начесывала волосы, копировала ее взгляд, жесты. Нравилась она мне, и я очень гордилась, что так на нее похожа. И вот как-то однажды мы с мужем ехали на машине, и нас остановили гаишники. Муж говорит: «Ну вот, сейчас два часа мурыжить будут». А я ему: «Ты скажи, что Пугачеву на концерт везешь». Он так и сделал. Молоденький лейтенант ему в ответ: «Да вы что! Можно хоть одним глазком на нее посмотреть?» Муж говорит: «Ну ты же знаешь Пугачеву – если в салон заглянешь, такой базар будет!» Но гаишник нашел выход: «Вы фары включите, вроде я при свете ваши права проверяю, а сам через стекло посмотрю на Аллу». Я как развернулась в его сторону, как взгляд этот «пугачевский» дала: «Ну что еще там такое?!» Он так испуганно: «Все в порядке, Алла Борисовна, можете ехать!»

Но вновь вернемся к «Вернисажу». Самым молодым участником тех концертов был 21-летний Филипп Киркоров. Видимо, поэтому ему в тех концертах досталась не самая завидная роль – открывать представление. Скажи тогда кто-то, что спустя каких-нибудь шесть лет этот длинноногий красавчик станет очередным супругом звезды номер один советской эстрады, такого человека все посчитали бы просто сумасшедшим. Но ведь так оно и выйдет.

Инициатива пригласить Киркорова на концерты исходила от самого юбиляра. Как вспоминает сам И. Резник: «Однажды Филипп привез из Софии несметное количество кассет с записями, как он сказал, новейшей поп-музыки. «Новейшая» музыка оказалась «джентльменским набором» набивших оскомину штампов. Но все же две симпатичные мелодии в этом разливанном море удалось отыскать. Одна позже стала носить имя небезызвестного Синдбада-морехода, а другая – танцевальная, являвшая собой симбиоз греческого «сиртаки» и еврейского «фрейлехса», превратилась в песню «Дети Адама и Евы». Их-то и спел Филипп на моем вечере. И имел успех! Это было его победой. А ведь выходил он на сцену первым, когда публика, только что устроившаяся в удобных креслах, еще разглядывала оформление сцены, перешептывалась, роняла гардеробные номерки, дожевывала конфеты… Мало того, предвкушала встречу с Пугачевой, Гвердтцители, Вайкуле…»

Примерно на середину цикла концертов выпала в том году Пасха. И Пугачева решила сразу после концертов пригласить к себе на пасхальные куличи некоторых из друзей и коллег. Шумной гурьбой они ввалились в квартиру певицы, и Пугачева с порога закричала: «Люююся! Где куличи? Ставь на стол!» И гостям: «Сейчас я вас так накормлю, так накормлю… закачаетесь». Однако гости еще раздевались в прихожей, когда из кухни вышла Люся Дороднова и сообщила, что куличей нет. «Как нет? – не поняла Пугачева. – Съели, что ли? Ну тогда картошечки покушаем, жареной». «Картошки тоже нет, – продолжала удивлять хозяйку и гостей домработница. А потом и вовсе сразила всех наповал: – И вообще в холодильнике – шаром покати». Тут уж Пугачева не выдержала: «Как это шаром покати? Сегодня утром там все было, а сейчас уже нет?! На плите целая сковорода грибов стояла! Куда все подевалось-то?» – «А я почем знаю? – всплеснула руками домработница. – Да, было, а теперь ничего нет. Только на мойке – крошки кирпичные». – «Что же нам крошки есть, что ли?» – продолжала бушевать хозяйка.

Тут в разговор встрял супруг певицы Евгений Болдин, который спросил у Люси: «Больше ничего не пропало, кроме еды?» Люся пожала плечами и отправилась в комнаты, чтобы проверить, все ли там на месте. Спустя минуту она вернулась и потрясла уже Болдина: «Вашей бритвы тоже нет, Евгений Борисыч!» «Здесь явно были чужие», – сделала вывод Пугачева. «А что, если это крысы?» – предположил кто-то из гостей. На что Болдин резонно заметил: «Крысы не бреются».

После короткого совещания было решено проверить всю квартиру. Люся принесла из кухни оружие – ножи, топорик для рубки мяса, – и, вооружившись этими предметами, вся честная компания отправилась на поиски чужаков. Обыскали практически все, заглянули во все щели, но никого так и не обнаружили. Впору было кричать «караул». Как вдруг Болдина осенило. Он просунул руку в вентиляционную трубу, прятавшуюся в нише под потолком, и обнаружил там огромную дыру, ведущую на чердак (Пугачева жила на последнем этаже). Вывод был сделан однозначный: если в доме кто-то был, то он мог проникнуть только через трубу. Чтобы не дразнить гусей, было решено вызвать милицию. Далее приведу рассказ очевидца происшествия – Ильи Резника:

«– Товарищи! Нужно лезть на чердак! – заявил Евгений Болдин пришедшим милиционерам.

– Но там вроде бы темно, – засомневались милиционеры. – А если кто и был, то давно ушел по крыше.

– Они что, дураки? – со значением произнес главный сыщик.

– Нет, уж вы лезьте, – попросила Люся.

…Милиция действовала быстро и решительно. Как в кино.

Не прошло и четверти часа, как черная дыра над мойкой превратилась в переговорное устройство.