Федор Раззаков - Алла Пугачева: Рожденная в СССР

Но уже тогда Алла выделялась своим ремеслом. У нее очень точный слух, и она прекрасно могла спародировать Пьеху, Зыкину, спеть русскую песню, как заправская фольклорная певица. Мы даже собирались вставить в программу такой эксцентричный номер…»

Как гласит легенда, не все «ребята» приняли Пугачеву на ура: например, Александру Барыкину она не приглянулась. А вот другой Александр – Буйнов – приход Пугачевой принял с первого же дня. Говорят, он даже был в нее слегка влюблен.

Именно после конкурса эстрады на Аллу Пугачеву вышел композитор Микаэл Таривердиев, который в те дни работал над музыкой и песнями к фильму Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром!». В самом конце сентября съемочная группа вошла в подготовительный период, во время которого выбирались места натурных съемок, подбирались актеры, писалась музыка. Вернее, музыка была написана Таривердиевым чуть раньше, но исполнители ее подбирались именно тогда. Волею судьбы ими стали Сергей Никитин и Алла Пугачева. Отметим, что до этого Таривердиев хотел отдать женскую вокальную партию в фильме своей тогдашней пассии – молодой 25-летней певице Валентине Игнатьевой, которая одно время пела в оркестре Л. Утесова, а потом устроилась работать в Московский экспериментальный театр-студию Юденича в качестве драматической актрисы. Однако она не бросала и пение, чем и привлекла внимание Таривердиева. Вот что она сама говорит:

«Нас с Микаэлом познакомили общие друзья, когда он пришел на один из моих спектаклей и остался на вечерний банкет. И сразу завязался недолгий роман, но какой мощный! Страсть Микаэл мог разжечь в любой женщине… даже самой холодной. А я сама-то была как июльский день… Однажды он приехал ко мне в театр и предложил спеть несколько песен в «Иронии судьбы». Как я тогда намучилась и наплакалась, песни давались с большим трудом. Из-за нехватки времени я успела разучить и записать всего две песни, и на мое место пригласили в то время еще мало известную Аллу Пугачеву. Это теперь я понимаю, какую ошибку совершила!..»

Между тем с Пугачевой Таривердиев был знаком еще по работе над фильмом «Король-Олень», однако потом он потерял ее из виду и, приступая к «Иронии судьбы», даже в мыслях не имел ее в виду. Но затем… Впрочем, приведу рассказ самого М. Таривердиева:

«Когда начались съемки «Иронии судьбы», мы стали искать певицу. Я пробовал очень многих. Была такая прелестная певица Валя Пономарева – она пробовалась, еще кто-то. Это было хорошо, но все же не подходило. Тогда я попросил Раису Александровну Лукину, замечательного музыкального редактора, просто легендарного редактора, найти Пугачеву. А Алла как-то после «Короля-Оленя» совершенно пропала. И где она? А Бог знает где. Все же нашли ее. Начали мы с ней работать. Работали много, около месяца. Хотя, казалось бы, поет всего четыре романса. Вообще, конечно, ей трудно с нами было. Эльдар требует от нее одного, я – другого. Совсем замучили ее. На каждую песню было сделано по тридцать дублей. За целый день писали по одному романсу. В итоге она записалась замечательно. Эти ее записи не подвержены ни времени, ни моде, ни каким-то другим проходящим вещам. Эти записи уже остались. Записи, которые она делала потом, эстрадные, они оказались подверженными моде, от них уставали, их переставали слушать. А эти остались. И лучше ее никто после этого не спел…»

«Робот» (Л. Мерабов – М. Танич),

«Не спорь со мной»(В. Шаинский – О. Гаджикасимов),

«Как бы мне влюбиться» (В. Шаинский – Брянский),

«Иду из кино» (Б. Савельев – И. Кашежева),

«Хожу, вожу» (В. Гамалея – Л. Дербенев),

«Дрозды» (В. Шаинский – С. Островой),

«По грибы» (В. Гамалея – М. Танич),

«Терема» (Б. Вахнюк).

«Король, цветочница и шут» (В. Шаинский),

«Единственный вальс» (А. Пугачева).

Песни из х/ф «Король-Олень»:

«Дуэт Короля и Анжелы», «Тарантелла», «Баллада Анжелы» (М. Таривердиев – В. Коростылев),

«И продолженье следует» (М. Левитин – М. Матусовский).

Песни из т/ф «Стоянка поезда – две минуты» (Г. Гладков – Ю. Энтин):

«Песенка официантки»,

«Предчувствия»,

«Мой городок»,

«Или – или»,

«Любовь должна быть доброю» (И. Резник).

Песни из сказки «Дважды два четыре» (В. Шаинский – М. Пляцковский):

«Песенка Рыжехвостенькой»,

«Все мы делим пополам» (в дуэте с Э. Хилем),

«На свете невозможное случается»,

«Не забывай, Земля глядит на нас» (А. Монастырев – О. Писаржевская), дуэт с Ю. Слободкиным,

«Береза белая» (В. Шиманский) , с Ю. Слободкиным,

«Мы такими же станем», дуэт с Ю. Слободкиным,

«А я говорю» (Э. Ханок), дуэт с Ю. Слободкиным,

«Не надо ждать» (Р. Мануков – В. Харитонов), с «Веселыми ребятами»,

«Вишня» (Р. Мануков – А. Прокофьев), с «Веселыми ребятами»,

«Эльтиген» (Л. Лядова – Владимов), с «Веселыми ребятами»,

«Загранка» (М. Минков – М. Танич), с «Веселыми ребятами»,

«Ермолова с Чистых прудов» (Н. Богословский – Дыховичный, М. Слободской),

«Посидим, поокаем» (А. Муромцев – И. Резник),

«Вспоминай меня» (В. Добрынин – В. Тушнова).

В те дни в Министерство культуры СССР пришла телеграмма от их коллег из Болгарии, в которой содержалась одна-единственная просьба: сообщить имя исполнителя, которому предстоит отстаивать честь Советского Союза на ежегодном фестивале эстрадной песни «Золотой Орфей», проводившемся в июне в курортном городе Слынчев Бряг. В советском Минкульте был срочно подготовлен ответ, где сообщалось имя молодого певца из оркестра Константина Орбеляна. Последний был весьма влиятельным человеком в музыкальных кругах страны, в 72-м годууже заседал в жюри «Золотого Орфея» и рассчитывал на этот раз с помощью своего выдвиженца завоевать на конкурсе Большой приз. В Болгарию были высланы фонограммы с песнями в исполнении этого певца, и никто не сомневался, что именно он и отправится на конкурс. Как вдруг…

Фонограммы певца только-только достигли берегов Болгарии, но тут в Минкульте узнали, что фаворит Орбеляна имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию. А сей грех в пуританском советском обществе карался весьма строго – в Уголовном кодексе на этот счет была статья, грозящая обвиняемому тюремным заключением на несколько лет. Но дело было даже не в уголовном аспекте этой проблемы, а скорее в идеологическом: как только в Минкульте представили, какая свистопляска может подняться в западной печати, если советский певец-гомосексуалист получит одно из призовых мест, тамошним чиновникам стало дурно. Так ведь можно было и карьеры своей лишиться. В итоге кандидатуру неблагонадежного певца забраковали. И стали искать другого исполнителя.