Игорь Крупеников - Вильямс

Морганисты, формальные генетики, проповедники «чистых линий» обрушились на молодого ученого, осмелившегося отрицать существование «наследственного вещества», осмелившегося утверждать, что изменение свойств растений и животных зависит от изменения среды, в которой они живут и развиваются, что эти изменения находятся во власти человека.

Первые работы Лысенко, приведшие к созданию теории стадийного развития, дали огромный практический эффект, привели к резкому повышению урожайности на тысячах гектаров совхозных и колхозных полей, где посев проводился яровизированными семенами в соответствии с указаниями Лысенко. Молодой ученый, возглавлявший Одесский селекционно-генетический институт, был избран членом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. В середине тридцатых годов в Академии господствующее положение занимали формальные генетики, морганисты. Молодой академик Лысенко вступил с ними в борьбу.

Первое решительное сражение разыгралось в конце 1936 года, на четвертой сессии Академии.

Лысенко вскрыл всю бесплодность и реакционность морганистского направления и ярко показал богатейшие перспективы развития агробиологии, если она будет строиться на основе мичуринского учения.

Он говорил: «В природе путем изменчивости и естественного отбора могли создаться и создаются прекраснейшие формы животных и растений. Человек, овладев этим путем, во-первых, сможет творить такие же прекрасные формы в неизмеримо более короткие сроки, а во-вторых, сможет создавать и такие формы, каких не было и какие не могли появиться в природе и за миллионы лет».

Лысенко и другие мичуринцы не только выдержали натиск «маститых» генетиков-формалистов, но и смело, горячо, непримиримо громили их реакционные, идеалистические взгляды.

В ходе этой сессии Лысенко получил неожиданную поддержку от человека, который даже не присутствовал на сессии. Этим человеком был Вильямс.

Вильямс давно следил за работами молодого ученого. Он увидел в этих первых научных трудах талантливое начало, он сразу угадал в молодом ученом задатки подлинного мичуринца, смелого преобразователя природы. Вильямс не мог из-за болезни принять участие в работах сессии, но он следил за ними с настороженным вниманием, понимая, что там развертывается решительная борьба. И он принял участие в этой борьбе, выступив с безоговорочной поддержкой мичуринского направления.

27 декабря 1936 года на сессии было оглашено письмо академика Вильямса к участникам сессии.

Вильямс, который по праву называл себя одним из самых старых селекционеров страны, писал в этом обращении:

«Основы современной селекции должны быть значительно расширены в сторону общебиологических наук и в первую голову общей теории эволюции, а не только генетики, ибо последняя далеко еще не овладела диалектическими закономерностями изменчивости организмов в изменяющейся среде , в среде, которую мы в сельском хозяйстве сознательно изменяем или можем изменить.

В последнем положении — воздействовать на растение, изменяя среду его развития и закрепляя изменения, в нем происходящие, — я не вижу противоречия эволюционной теории диалектическому материализму. Горячо приветствую академика Трофима Денисовича Лысенко, отстаивающего это правильное положение. Уверен, что он вскоре делами докажет его правоту даже тем, которые еще до сих пор не поняли опыта истории развития природной и культурной растительности, опыта общей эволюции органического мира».

Это письмо выдающегося ученого еще больше укрепило позиции Лысенко и всех его сторонников.

На следующий день состоялось свидание двух ученых. Лысенко приехал в Тимирязевскую академию и посетил лабораторию почвоведения.

Здесь, за массивным рабочим столом, где столько лет работал Вильямс, состоялась первая встреча, первый дружеский разговор двух ученых, сразу же нашедших общий язык.

Вильямс сказал, что он решил выступить со своим письмом потому, что дискуссия по вопросу селекции и генетики обострилась совсем не случайно, — это классовая борьба в науке, а враг и в науке не отдает без боя своих позиций.

Лысенко горячо благодарил Вильямса за поддержку.

— Я считал своим долгом, — сказал Вильямс, — поддержать вас в вашей борьбе против рутины и косности в науке.

И крепкое рукопожатие, которым обменялись на прощанье Вильямс и Лысенко, знаменовало собой начало творческого контакта двух ученых, начало слияния двух передовых направлений в науке.

Борьба, которую вел Лысенко, только разгоралась. Четвертая сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина не привела еще к полному идейному и тем белее организационному разгрому морганистов. Они продолжали свою борьбу против передовой мичуринской науки, против Лысенко.

И снова Вильямс выступает с горячей поддержкой теоретических положений Лысенко. Вильямс подчеркивает всю глубину и важность этих положений.

Вильямс указывает, что факты «для науки важны, как воздух, но сами по себе они науку еще не делают. Это леса, с помощью которых мы строим замечательное здание науки».

Вильямс говорит, что еще многие ученые, из-за неумения находить существенное, главное, ограничиваются сбором и описанием большого количества фактов, так и не понятых ими.

«Трофим Денисович Лысенко, — подчеркивал Вильямс, — не идет по этому пути. Он знает цену факта, наблюдения. Но факт для него важен не сам по себе. Из яровизации он вырастил теорию стадийного развития. Теория эта дала уже социалистическому растениеводству много чрезвычайно интересных и полезных применений».

Вильямс прекрасно знал, что теоретические положения Лысенко и практические выводы из них завоевывают себе признание в жестокой борьбе с противниками и при этом нередко с теми же противниками, которые пытались опорочить травопольную систему земледелия.

Выступая на защиту теории стадийного развития, Вильямс говорил:

«Физиология растений и тем более агрохимия еще не сделали эту теорию отправной для своих работ. Они все еще пытаются обходиться без нее. А это не выйдет…

Трофим Денисович Лысенко, как настоящий дарвинист, в своей теории стадийного развития растений, да и во всей своей деятельности упорно, настойчиво и правйльно углубляет дарвинизм, применяя его к развитию растения, постигая пути сознательной переделки их и изменений».

В своей работе Лысенко отводил все большее значение почве — главнейшему элементу той среды, в которой живет и развивается растение. Учение Вильямса о почве и ее переделке все больше помогало Лысенко в его научной деятельности. Он сам говорил об этом во время новой встречи с Вильямсом, которая состоялась через год после первой.