Федор Раззаков - Расстрелянные звезды. Их погасили на пике славы

Подчинение Мэнсону было полным и беспрекословным. Каждая из них должна была выполнять все его и других коммунаров-мужчин сексуальные прихоти, и эти совместные оргии продолжались порой несколько часов в день. Кроме этого, Мэнсон иногда «одалживал» своих девушек членам других «семей» или группировок, в поддержке которых он нуждался. При этом ни одна из девушек не могла не выполнить волю своего господина. Как писал известный американский криминолог В. Фокс: «Группу Мэнсона характеризовали сплоченность и безоговорочное подчинение лидеру. Эта сплоченная группа действовала как единый организм. Каждым членом этой группы двигало стремление к удовлетворению своих эмоциональных потребностей. Именно благодаря подкрепляющему воздействию группы людей ведут себя так, как никогда бы не вели себя в одиночку».

В те годы на Западе только зарождалось движение хиппи, и «семья» Мэнсона, в сущности, была одним из первых его проявлений. «Семья» жила в старом автобусе, здесь они ели, пили, занимались любовью, рожали детей, справляли все праздники и т. д. Их повседневной едой были объедки, добываемые на мусорных свалках. Сам Мэнсон говорил так: «Куда же деваются отбросы вашего общества? Их подбираем мы. Поэтому я – один из ваших отбросов. Я из тех, кого вы называете «хиппи». Я не думал о том, что такое быть хиппи. В общем, хиппи – значит хороший человек. Он подарит вам рубашку и цветы, улыбнется и пойдет дальше по дороге. Но не говорите с ним. Он не будет никого слушать. У него свои мысли. Он нашел себя».

Надо отметить, 60-е годы явились для Запада и Соединенных Штатов Америки поистине бунтарскими. Общество сотрясали расовые бунты, антивоенные и антигосударственные демонстрации, везде царил культ наркотиков, свободной любви, восточной мистики и оккультизма. Появление того, кто провозгласил себя Сатаной, стало закономерным результатом увлечения «играми в дьявола». Так, лидер группы «Роллинг стоунз» Мик Джаггер в 1968 году написал песню «Симпатия к дьяволу», которая звучала как приглашение присоединиться к дьявольским игрищам типа войн и бунтов.

Именно в это время, в 1968 году, на экраны США вышла картина, которую официально нарекли «предвестницей нового возрождения темы сатанизма в кино». Это был фильм все того же Романа Поланского «Ребенок Розмари».

В эту компанию «сатанистов» вольно или невольно попали даже легендарные «Битлз». 25 ноября 1968 года в США вышла их долгоиграющая пластинка «Белый альбом», где звучала песня «Хелтер Скелте» («Тарарам»).

В этой песне Чарльз Мэнсон услышал закодированный призыв к убийствам, о чем он позднее и заявил на суде.

Мэнсон увлекся «игрой в дьявола» так сильно, что не заметил, как игра перешла в реальность. Символом его неограниченной власти в «семье» был охотничий нож, и Мэнсон часто провозглашал, что «каждый боится быть зарезанным». «Но если ты можешь принять смерть, значит, ты можешь и убить», – учил Мэнсон «коммунаров». Как заметил один из тех, кто близко знал Мэнсона: «Можно было ясно видеть, как в нем борются бог и дьявол. И дьявол, кажется, победил». На календаре стояло лето 1969 года.

В начале августа близкий друг Мэнсона, некий недоучившийся актер Бобби Бесолель по прозвищу Люцифер пообещал своим знакомым-хиппи достать для них несколько упаковок наркотика мескалина. Те вручили ему ни много ни мало тысячу долларов, и с этими деньгами Бесолель отправился к Гари Хинману. Сделка состоялась, и Бесолель вернулся назад. Однако случилось непредвиденное. Распечатав коробки, заказчики обнаружили, что в них находится не мескалин, а нечто другое. А деньги давались под определенный товар, и теперь Бесолель должен был объясниться. «Ребята, я все улажу», – заявил он недовольным клиентам и, прихватив «коммунарок» Мэри Бруннер и Сюзан Аткинс, отправился к Хинману.

Повторная встреча продавца и покупателя была уже иной. Бесолель потребовал или вернуть деньги, или вручить настоящий товар – мескалин.

Хинман попытался решить дело кулаками, но Бесолель, выхватив пистолет, выстрелил Хинману в грудь. Тот рухнул.

И хотя он стрелял почти в упор, убить хозяина дома с первого выстрела Бесолель не сумел. А может быть, он этого и не хотел, надеясь, что тот скажет, где хранятся наркотики. Позже они обыскали дом, но мескалина не нашли.

– Где товар? – тряс Бесолель раненого Хинмана, но тот только стонал.

Одна из девушек стала с остервенением бить его ножом по ноге, однако и это не помогло.

Тогда Бесолель извлек охотничий нож и вонзил его в грудь Хинмана. Затем он обмакнул в кровь убитого четыре пальца на правой руке и, сложив их «кошачьей лапкой», оставил отпечаток на стене.

– Пусть думают, что это сделали «Черные пантеры», – объяснил он спутницам.

«Черные пантеры» возникли в США осенью 1966 года как средство самообороны черных жителей Америки от белых экстремистов. Однако постепенно часть участников этой организации встала на путь насилия и террора, и в 1969 году американская полиция и ФБР устроили настоящую охоту за «пантерами». Так что ссылка Бесолеля на «пантер» преследовала вполне определенные цели.

И все же убийцы допустили непростительный просчет. У Хинмана было два автомобиля, и оба стали добычей Бесолеля и его спутниц. 6 августа 1969 года в одном из этих автомобилей полиция и арестовала Бесолеля.

Как только Чарльз Мэнсон узнал об аресте друга, он поклялся любой ценой выручить его из беды. В его голове созрела идея совершить убийство, схожее с расправой над Хинманом. Мэнсон вспомнил, что в «Бэлл Эйр» живет парень, которому он однажды показал свои песни и попросил посодействовать в их записи. Но парень назвал Мэнсона бездарностью. Мэнсон этого не простил. И хотя он слышал, что парень вроде давно уехал из «Белл Эйр», а в его доме живут другие люди, Мэнсон принял решение. Вместе с ним «на дело» поехали Текс Уотсон, Патриция Кревинкель и та самая Сюзан Аткинс, которая присутствовала при убийстве Гари Хинмана.

В тот роковой вечер, в пятницу 8 августа 1969 года, на вилле Шэрон Тэйт (она была на 8-м месяце беременности) собрались гости: наследница кофейного промышленника-миллионера Абигэйд Фолджер, ее любовник и старый приятель Р. Поланского Войцех Фриковски и парикмахер Шэрон Джей Себринг. Сам хозяин дома, Р. Поланский, все еще находился в Лондоне, откуда каждый день звонил жене. Накануне рокового дня Поланский сообщил, что прилетит днем 9 августа. Это был их последний разговор.