Джон Мэн - Иоганн Гутенберг

По пепелищу и трупам в город въехал Адольф фон Нассау, чтобы заявить о своем праве на должность архиепископа.

Времени на то, чтобы собрать вещи, не было. Каждый, кто мог оказать сопротивление и претендовать на высокое звание, был изгнан вместе со своей семьей и прошел между шеренгами солдат, покрывавших их бранью. У ворот жителей города построили по парам, писцы зафиксировали на бумаге все имена, и после уплаты штрафа в полгульдена им разрешали пройти. Среди них, скорее всего, был и Гутенберг, которого знавшие его сторонники Адольфа должны были подозревать в дружбе с секретарем Дитера, Гумери.

Адольф забрал все: деньги из городской казны (не очень много), ткани, произведения искусства, мебель, одежду. Каждый военачальник получил обещанные 5 тысяч гульденов, каждый конный воин – 15 гульденов, каждый пеший солдат – семь с половиной. Все долги города были списаны. Позже общие потери города оценили в 2 миллиона гульденов, что в 10 тысяч раз больше той суммы, которую сэкономили бургомистры, отказавшись платить наемникам. На ближайшие полгода Майнц стал городом-призраком.

Некоторые изгнанники, перезимовав в ближайших деревнях и поместьях, получили разрешение вернуться. Остальные же, около 400 человек, должны были поклясться, что никогда в жизни не подойдут к городу ближе чем на километр (в действительности, поскольку тогда еще не было километров, использовался немецкий термин Meile (от лат. mille passus – тысяча шагов, то есть не уставная миля, а ближе к километру). Через год Адольф, получив одобрение императора, провозгласил новый закон, запрещавший избирателям и принцам собираться без императорского разрешения. Так был положен конец движению концилиаристов и его смутным предзнаменованиям демократии. Традиционная власть возвращалась, гильдии распускались. Во время пышной церемонии во Франкфурте Дитер отрекся от титула и в обмен на достойную компенсацию передал свой избирательский меч папскому легату. В Майнце Фуст и Шёффер снова занимались своим делом, счастливо работая на папу: в 1463 году они опубликовали папскую буллу против «жалких неверных турок».

Каждый, кто мог оказать сопротивление и претендовать на высокое звание, был изгнан из города вместе со своей семьей. Среди них, скорее всего, был и Гутенберг.

Гутенберг никогда больше не жил в Майнце. Его дом был захвачен и отдан одному из людей Адольфа. Ни Иоганн, ни его команда не могли забрать с собой много, кроме разве что нескольких инструментов и пунсонов. Это казалось концом всего, за что Гутенберг боролся на протяжении последних 30 лет.

Так все выглядело внешне. Однако на самом деле проросло нечто новое, и маленькая катастрофическая война в Майнце, которая, казалось бы, закончилась торжеством консерватизма, в действительности способствовала распространению семян революции в книгопечатании. Генрих Эггештейн вернулся в Страсбург, где он работал в своем книгопечатном цеху вместе с Иоганном Ментелином. Другие книгопечатники отправились в Бамберг, чтобы присоединиться к Пфистеру, а также в Базель, Кёльн и в Италию.

Гутенберг никогда больше не жил в Майнце.

После изгнания из Майнца, подвергаясь небольшому риску быть арестованным судебными приставами из страсбургской церкви Святого Фомы, Гутенберг вернулся в Эльтвилле, где жили его племянница и друзья-патриции Бехтермюнце, которых он знал с детства.

Здесь, очевидно, он снова смог заняться книгопечатанием благодаря не только капиталовложениям Гумери, но также Генриху и Николаю Бехтермюнце которые предоставили ему помещение. Это место все еще находится здесь, в Эльтвилле, в самом сердце невероятно красивого скопления каменных и полудеревянных строений – всего в нескольких минутах ходьбы от реки и широкой дамбы, где летом туристы прогуливаются среди платанов в ожидании паромов, идущих в Майнц, Кёльн и Дюссельдорф. Над берегом возвышается Избирательный замок (резиденция архиепископа и защита Эльтвилле). За замком расположен дом семьи Генсфляйш, окна которого выходят на крепостной вал, а прямо за углом находится старый дом Бехтермюнце – трехэтажное здание из серого камня с полукруглыми мансардными окнами и черепичной крышей. Сегодня здесь расположены винный погреб и ресторан, которым на протяжении вот уже четырех поколений управляет семейство Кеглеров. Тем не менее прошлое – это часть настоящего, и Гутенберг наверняка узнал этот дом по имени «Г. Бехтермюнце», выгравированному над входом, и винным прессам, которые, в сущности, были книгопечатными.

Несмотря на отсутствие каких бы то ни было доказательств, исследователи считают, что новый книгопечатный цех возник в маленьком Эльтвилле, втором доме Гутенберга, вскоре после его изгнания из родного города – а это больше, чем простое совпадение. Считается, что Иоганн имел отношение к индульгенциям, напечатанным в 1464 году для сбора денег на освобождение христиан, пребывавших в иностранном плену. Они были напечатаны с использованием литер «Католикона», которыми в конце 1450-х годов владели Гутенберг и его спонсор Гумери. Вполне вероятно, что пунсоны были привезены по реке из Гутенбергхофа. А около 1465—1467 годов появился латинский словарь, возможно, представлявший собой краткое изложение части «Католикона».

Наконец, когда Гутенбергу было уже за шестьдесят, он получил признание. Проводя политику установления мира в своих новых владениях, Адольф вспомнил о человеке, который помогал вести пропаганду во время гражданской войны и мог бы сделать гораздо больше, если бы вместе со своим могущественным изобретением не покинул город. Кроме того, к этому времени стало ясно, что Рим очень сильно заинтересован в книгопечатании, а Адольф всем был обязан Риму.

В январе 1465 года он назначил старому изобретателю пенсию, фактически наградив его рыцарскими атрибутами и сообщив о награде лестными словами.

После изгнания из Майнца Гутенберг вернулся в Эльтвилле.

Мы признали благородные и усердные услуги, которые оказал и, возможно, будет оказывать и в дальнейшем наш дорогой и верный Иоганн Гутенберг… Каждый год, когда мы награждаем наших простых придворных, будем также награждать его как одного из наших дворян.

Гутенберг также должен был каждый год получать 2 тысячи килограммов зерна и 2 тысячи литров вина – этого вполне достаточно для солидного хозяйства. Его также обещали освободить от уплаты налогов взамен на верность, подкрепленную клятвой. Это означало полное прощение с дополнительными привилегиями при условии, что Адольф может использовать его книгопечатный пресс в случае надобности. Гутенберг мог свободно приезжать в Майнц – у него не было больше причин бояться быть арестованным страсбургскими судебными приставами.