Федор Раззаков - Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

Кстати, в советской прессе после выхода сериала не случайно началась дискуссия о том, кто более полезен зрителю: Жеглов или Шарапов. Казалось, что оба этих персонажа несут в себе положительный заряд, однако Жеглов оказался с изъяном: он в своей сыщицкой деятельности иногда позволял себе противозаконные методы (например, подбросил кошелек в карман вора Кирпича). Именно этот эпизод и стал камнем преткновения не только в споре Шарапова и Жеглова, но и той дискуссии, которая разгорелась в советской печати сразу после выхода сериала. Эта дискуссия ясно показывала, что тогдашняя советская идеология еще держит ситуацию под контролем и пытается влиять на умонастроения зрителей. Чуть позже ситуация уже изменится. И когда на экраны страны выйдет фильм «Грачи», да и другие фильмы, где ведущую скрипку играли «обаятельные злодеи», тогда уже подобных дискуссий никто затевать не будет. К тому времени в интеллигентской среде, а через нее и в обществе, уже сложилось мнение, что злодеи такие же люди, как все, и в их падении виноваты не только они сами, но и общество. Даже если в этом тезисе и содержится доля истины, постоянное педалирование его посредством искусства (особенно через кино) деформировало общественную мораль. К чему привела мода на подобную деформацию мы теперь знаем.

В начале весны 82-го Филатов закончил озвучание «Грачей», а уже в конце маябыл приглашен в новый кинопроект. Причем произошло это совершенно неожиданно. Дело было так.

В конце 70-х президент Колумбии Альфонсо Лопес Микельсен, будучи с официальным визитом в Москве, подарил Леониду Брежневу свой роман «Избранные». Свой подарок автор сопроводил пожеланием: мол, хорошо бы, если генсек не только прочитал его роман, но и помог на его основе создать колумбийскую кинематографию, которая находилась в весьма плачевном состоянии. Брежнев роман читать не стал, однако на вторую часть просьбы откликнулся с большим удовольствием. И отдал Госкино распоряжение подумать над этой проблемой. В итоге в 1981 годуна «Мосфильме» был запущен совместный советско-колумбийский кинопроект «Избранные». Спор за право стать режиссером этого лакомого проекта (съездить за государственный счет в Колумбию мечтал каждый) вели сразу несколько именитых режиссеров, однако выиграл это соревнование в итоге Сергей Соловьев.

Подготовительный период в работе над фильмом начался 25 февраля 1982 года. За три последующих месяца были найдены актеры, сшиты костюмы, записана музыка. С советской стороны актерская группа была небольшой: всего три человека. Главную роль – человека по имени Б. К. – должен был играть Александр Кайдановский, его возлюбленную Ольгу – тогдашняя супруга Соловьева Татьяна Друбич, а на роль немца Линдинга утвердили Александра Пороховщикова.

Съемки фильма должны были начаться в конце мая, однако Соловьев отправился в Колумбию чуть раньше, чтобы утрясти на месте кое-какие детали. Именно там его и застала неожиданная новость: КГБ запретил снимать в главной роли Александра Кайдановского (кстати, сокурсника Филатова по «Щуке»). Далее послушаем рассказ самого режиссера:

«В шифровке, которая пришла в Колумбию, было написано, что Кайдановский тяжко болен. Я стал звонить Сизову (Николай Сизов – директор „Мосфильма“. – Ф.Р.), он говорил – ни в коем случае не говори открытым текстом, что Кайдановский болен. Короче говоря, через много-много таинственных ходов КГБ я узнал об окончательном решении, в котором даже принимал участие Андропов, который сказал – «Не-не-не…», потому что одновременно тогда запретили Кайдановскому сниматься и у меня в картине, и у Андрея Тарковского, который тоже его пригласил в «Ностальгию». А в «Ностальгии» уже нашелся Олег Янковский, который заменил совершенно не годящегося к международной деятельности Кайдановского, а мне сказали – в трехдневный срок – ищите своего Янковского. И я погрузился просто в пучину маразма, в бездну маразма, потому что, во-первых, как бы голова была уже устроена на тот план, что это должен быть Кайдановский, а во-вторых, я стоял перед такой задачей – как же мне сейчас изобрести такого актера, который одновременно понравится мне и Андропову? Это была уже какая-то сверхнепосильная задача, да еще и решалась она на койке в Колумбии при большой температуре воздуха. Суток двое я провел в таком горячечном бреду, и наконец я вспомнил Леню Филатова, с которым был знаком…

Я бросился к моим родным чекистам, к передатчику передавать в Москву шифровку, что, может быть, Филатова попробуем на роль. Правда, руки-ноги у меня холодели, поскольку я думал – а если не попаду опять во вкус Андропова, потому что, во-первых, «Таганка» и вряд ли там уж особо благонадежные все, а во-вторых, с другой стороны, кто же, кроме профессиональных осведомителей, так сказать, знает что-то на самом деле. Тем не менее я закончил сеанс связи с Центром, и через два дня из Центра радистка «Кэт» передала мне шифровку, что Филатов выезжает. И тут на меня напал совершеннейший ужас, потому что, с одной стороны, конечно, странно, что ряды резидентуры так безболезненно пополнялись нужными людьми, а с другой стороны – а если я ошибся? Если воспоминания о том, что я видел в фойе «Таганки», окажутся не такими радужными и прелестными, как на самом деле. И я с чувством ужаса отправился в аэропорт…»

Филатов согласился сниматься в «Избранных» практически сразу без всяких раздумий. Потому что, во-первых, это был Сергей Соловьев, к творчеству которого он относился с большим уважением (из советских режиссеров кино своего поколения он больше всего ценил его, Андрея Тарковского и Никиту Михалкова), а во-вторых, – очень хотел съездить в Колумбию. Поэтому сценарий будущего фильма Филатов прочитал в самолете. И он ему понравился. Речь в нем шла о некоем немецком бароне Б.К., который покидает нацистскую Германию, поскольку не в силах терпеть тамошние порядки. Правда, уехать ему удается только после того, как он подписывает секретный документ о сотрудничестве с нацистской разведкой.

Он приезжает в Колумбию, где помещен его капитал и где живет его родной брат. Там Б.К. попадает в высшее общество «избранных» и постепенно втягивается в его жизнь: играет на бирже, обзаводится знакомствами, крутит любовь с состоятельной дамой Мерседес. Параллельно влюбляется в скромную девушку Ольгу (Татьяна Друбич), у которой растет сын Габриэль от первого брака. Однако финал фильма оказывался трагическим. Пытаясь избавиться от шантажа нацистов, которые извлекают на свет расписку Б.К. о сотрудничестве с ними, он идет на предательство Ольги (отдает ее на поругание), после чего убивает своего шантажиста. И в итоге зарабатывает справедливое возмездие: Габриэль расправляется с ним, стреляя в него из его же пистолета. Мораль этого произведения была проста: человек, идущий раз за разом на мелкие сделки со своей совестью, желающий остаться вне борьбы добра со злом, неминуемо приходит к предательству, к внутреннему духовному самоуничтожению.