Федор Раззаков - Другой Аркадий Райкин. Темная сторона биографии знаменитого сатирика

Все эти процессы только дискредитировали Горбачева в глазах либералов, которые с его именем связывали начало новой «оттепели» по канонам хрущевской. На самом деле вина генсека в этом если и была, то незначительная. Этой «оттепели» сопротивлялась та часть парт– и хозаппарата, которая подозревала за фракцией Горбачева желание раздербанить страну и замириться с Западом. Поэтому именно тогда генсек окончательно пришел к мысли о том, что без кардинальной перетряски партии ему не обойтись. Об этом он заявил на июньском совещании с секретарями и завотделами ЦК: дескать, нам нужна «малая революция». Она начнется в январе следующего года, а пока Горбачев и К° вынуждены действовать осторожно. Эта осторожность раздражала либералов, которые устами Главного Художника советского рок-н-ролла, лидера рок-группы «Машина времени» Андрея Макаревича стенали: «Мы не заметили, как нас обманули…»

Как покажет уже ближайшее будущее, не обман это был, а всего лишь тактические маневры. Все-таки именно в 86-м началась та самая капитализация советской экономики, которая и ляжет в основу дальнейшей политики Горбачева. Так, с 19 августа около 60 предприятий и 20 министерств получили право самостоятельно выходить на внешний рынок (то есть государство начало добровольный отказ от монополии на внешнюю торговлю). А в ноябре был принят закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», который разрешил частное предпринимательство. Директора заводов стали создавать при своих предприятиях кооперативы, которые получали по прежним (т. е. низким) ценам сырье, а продавали изделия втридорога, и зарплату кооперативщики стали получать «буржуазную».

Пока политическая горбачевская «оттепель» в сфере экономики только раскачивается, культурная набирает обороты. В мае 1986 года в Москве прошел 5-й съезд Союза кинематографистов СССР, который привел к руководству либеральное крыло киношников во главе с Элемом Климовым и Андреем Смирновым. Кстати, оба являются «сынками»: один партийного деятеля, а другой – известного писателя Сергея Смирнова, первым написавшего книгу про героев Брестской крепости. Именно с этого съезда начнется процесс наступления либералов по всем фронтам и направлениям. Причем киношные либералы начнут свои действия с важного для себя начинания: свернут производство так называемых патриотических фильмов, а также картин, неприглядно показывающих западное общество, поскольку последнее, по мысли либералов, должно отныне стать «маяком» для рыночных реформ в СССР.

На том же киношном съезде во многих выступлениях звучала мысль об освобождении от диктата командно-административной системы. Этот лозунг был брошен интеллигенции не случайно: вороватая часть советской номенклатуры хотела руками интеллигенции запустить процесс начала демонтажа всей социалистической Системы. То есть под видом борьбы с диктатом бюрократии намечался развал страны. А чтобы этот процесс пошел как по маслу, требовалось демонизировать социализм советского розлива. Поэтому в общество был вброшен термин «застой», после чего началась огульная критика сначала брежневских времен (1964–1982 – 18 лет), а затем и сталинских (1924–1953 – 29 лет). При этом брежневские времена подавались как вороватые, сталинские – как кровавые. Таким образом, было возобновлено то, что не удалось завершить Хрущеву с его десталинизацией № 1. Главной целью этой десталинизации было внести хаос в умы населения, навязывание мысли о том, что командно-административная система создана Сталиным и суть ее – преступна. Об этом, кстати, писали и западные идеологи. Еще в середине 70-х советолог Стивен Коэн в своей книге «Переосмысливая советский опыт» отмечал следующее:

«Сталинский вопрос… имеет отношение ко всей советской и даже российской истории, пронизывает и заостряет современные политические вопросы… Сталинский вопрос запугивает как высшие, так и низшие слои общества, сеет распри среди руководителей, влияя на принимаемые ими политические решения, вызывает шумные споры в семьях, среди друзей, на общественных собраниях. Конфликт принимает самые разнообразные формы, от философской полемики до кулачного боя…»

После того как в январе 1987 года на очередном Пленуме ЦК КПСС Горбачев объявил о начале гласности , началась мощнейшая атака либерал-перестройщиков не столько на Сталина, сколько на советский социализм вообще. В этой атаке слились воедино две силы: вороватая часть номенклатуры и либеральная интеллигенция, поскольку цель у них была общая – развалить СССР и отдаться на милость Западу. Им противостояли державники и та часть номенклатуры, которая считалась аскетичной – этим силам развал СССР был невыгоден, поскольку лишал их не только родины, но и того места под солнцем, которое они имели здесь. Увы, но шансов на победу у последних фактически не было. Почему? Во-первых, подавляющая часть населения огромной страны была заворожена красивой фразеологией либерал-реформаторов («Будем жить как на Западе!»), во-вторых – мощную поддержку либералам оказывал Запад, в том числе и в материальном отношении. Вот почему в тех же печатных СМИ тиражный перевес либералов над державниками был подавляющим: 60 миллионов экземпляров против 1,5 миллиона. Таким образом, впервые за долгие годы противостояния либералов и державников был нарушен баланс, и одна из сторон получила доминирующее превосходство. И третейский судья – власть, которая до этого пыталась блюсти этот баланс, окончательно отдала свои симпатии одной из сторон – либеральной. В итоге лодку начнет перекашивать на один борт. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы заранее предсказать, чем это в итоге должно было закончиться. Но власти, судя по всему, именно этого и хотелось – чтобы лодка перевернулась.

Итак, вороватая часть номенклатуры, используя свои властные рычаги, активизировала либеральную интеллигенцию и предоставила ей «зеленую улицу» в части обработки населения идеологически. В последнем процессе огромную роль играли евреи, по сути захватившие командные высоты почти во всех отраслях идеологии: в печати, литературе, кинематографе, на телевидении и радио. Как итог: почти все перестроечные «нетленки», наотмашь бившие по бывшим советским идеалам, были созданы руками деятелей той же национальности. Так, антисталинский роман «Дети Арбата» написал Анатолий Рыбаков, фильмы «Интердевочка» (о валютной проститутке) и «Маленькая Вера» (о маленькой вере в советский социализм) сняли Петр Тодоровский и Василий Пичул, самый массовый разоблачительный журнал «Огонек» возглавил Виталий Коротич и т. д. и т. п.

Конечно, не все евреи хотели развала СССР, однако одно бесспорно: их благими намерениями оказалась вымощена дорога в ад. Не избежал этой участи и Аркадий Райкин, который тоже включился в общий процесс демонизации советского строя. В то время как представители державного лагеря пытались докричаться до сознания своих соотечественников и напомнить им, что в истории советской системы было больше подвигов, чем преступлений, либералы говорили обратное. При этом все это подавалось под соусом поисков правды, борьбы с недостатками и пороками советского строя. Вот и Райкин, выступая в октябре 1986 года на съезде Всероссийского театрального общества, заявил, что у нас в стране вместо грандиозных успехов – полная бесхозяйственность, вместо великих свершений – развал, вместо героического труда – пьянство. Собственно, так оно и было, но с одним «но»: все эти недостатки были поданы в намеренно гипертрофированном виде, в каком это стало делаться именно в годы горбачевской перестройки – с перехлестом. Между тем подобная категоричность оценок была весьма опасна, поскольку вбрасывалась в массовое сознание, которое за долгие годы привыкло к иным оценкам – сплошь восторженным. Резкий переход от одних оценок к другим не позволял людям задуматься о происходящем, вычленить ту самую золотую середину, которая помогла бы понять, где здравая критика, а где голое критиканство. В итоге это привело к тому, что миллионы людей, поддавшись азарту перекроить прошлое, встали под знамена тех, кто начертал на своих хоругвях один лозунг: «Круши!»