Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами

Со своей единственной женой Ларионов познакомился все в том же Ленкоме – это была его коллега по сцене Галина Матвеева. В этом браке у них родилась дочь Катя, которая, став взрослой, по стопам родителей не пошла, а пошла работать переводчицей.

В начале 60-х Ленком продолжал находиться в кризисе. После ухода из театра Гиацинтовой и Бирман к его руководству пришли совершенно случайные люди, которые ввергли театр в пучину безвкусицы. На фоне другого столичного театра – «Современник» – Ленком окончательно превратился в какого-то мастодонта. Дело дошло до того, что в ситуацию решили вмешаться столичные власти. По решению горкома партии в 1964 году на должность главного режиссера Ленкома пришел Анатолий Эфрос, до этого работавший в Центральном детском театре. И за короткое время благодаря удачно подобранному репертуару Ленком из аутсайдера стал выбиваться в лидеры. Были поставлены спектакли, которые вернули массового зрителя в стены Ленкома: «Чайка» А. Чехова, «Снимается кино» Э. Радзинского, «Мольер» М. Булгакова и др.

Увы, но Всеволод Ларионов оказался в стороне от этого успеха, поскольку войти в число любимчиков Эфроса ему не удалось. То ли в силу своего сложного характера, то ли в результате каких-то интриг. Поэтому, когда в середине 1967 года власти решили уволить Эфроса из театра за слишком смелые новации на сцене, Ларионов оказался в числе тех, кто приветствовал это увольнение. Из-за чего у него разом испортились отношения со многими коллегами, которые считали увольнение Эфроса явным признаком удушения свобод, принесенных хрущевской «оттепелью». И все, кто в те дни не поддержал Эфроса, были мгновенно занесены в число «душителей». Говорят, Ларионов потом сильно жалел об этом своем поступке и даже сильно запил на этой почве. Это был второй сильный стресс в его жизни (первый случился, когда его выгнали с телевидения), который впоследствии серьезно скажется на его здоровье.

После ухода Эфроса Ленком вновь превратился в аутсайдера на театральном ристалище. Народ отказывался ходить на его спектакли, и билеты туда продавались как нагрузка к спектаклям более успешных коллективов. Надо отдать должное Ларионову, он и в этой ситуации не предал свой театр и продолжал служить ему, несмотря на его откровенное прозябание на задворках театральной жизни. Так длилось до начала 1974 года, когда опять же по велению сверху в Ленком не был назначен новый руководитель – Марк Захаров.

Как вспоминает режиссер, перед приходом в театр самой страшной фигурой в нем ему казался Всеволод Ларионов. После скандала с Эфросом в театральной среде о нем сложилось мнение как о жутком конформисте и любимчике властей. Ларионов даже пошел учиться в Высшую партийную школу, что в актерской среде считалось случаем беспрецедентным – такой тесной смычки с партией не позволяли себе даже самые идеологически правильные деятели искусства. Ларионов себе это позволил, чем еще больше отвратил от себя многих своих коллег. В том числе и Захарова. Поэтому можно себе представить состояние режиссера, когда сразу после его прихода в театр к нему подошел Ларионов и сказал слова, которые мгновенно разрушили стену непонимания между ними. А сказал актер следующее: «Вам, наверное, столько про меня наговорили, но вы не верьте ничему, я буду строить с вами новый театр». И с этого момента режиссер и актер стали соратниками. И в 1976 году именно Захаров после долгого перерыва в 12 лет вернул Ларионова на большой экран, сняв его в своем первом телефильме «12 стульев» в роли Изнуренкова. С этого момента Ларионов будет сниматься у Захарова практически в каждом из его фильмов.

Между тем учеба в партийной школе наложила определенный отпечаток на актера Ларионова – он и роли в кино стал играть соответствующие, из разряда «партийных». И если многие советские актеры чурались таких ролей, то Ларионов играл их легко, даже с каким-то шиком. Впрочем, с его фактурой и голосом это было совсем не трудно. Первой такой ролью стал секретарь ЦК КПСС в фильме Андрея Михалкова-Кончаловского «Сибириада». Эта короткая роль родилась случайно. Фильм был уже почти закончен, когда высокие цензоры из властных структур посоветовали режиссеру для усиления идеологической канвы включить в него эпизод, где работник ЦК КПСС учит уму-разуму главного героя. И актера для роли секретаря ЦК нашли практически сразу – Ларионова. После этого актер только и делал, что играл разного рода начальников, по большей части военных: генерала в фильме «Родня», маршала Малиновского в картине «Через Гоби и Хинган» и т. д. Во многом именно успешное исполнение ролей высокопоставленных особ помогло Всеволоду Ларионову в конце 70-х получить звание народного артиста РСФСР.

Это было тем более странно, что в обычной жизни Ларионова нельзя было назвать столь правильным. Например, в родном Ленкоме он слыл отъявленным балагуром и матерщинником. Правда, ругался он столь виртуозно, что даже барышни из разряда кисейных слушали его открыв рты. Этому таланту Ларионов потом найдет применение: он запишет на диски сразу несколько классических матерных произведений: «Луку Мудищева», «Тень Баркова».

Еще одним местом приложения творческих возможностей Ларионова станет радио и мультипликация. Имея от природы прекрасный голос, Ларионов долгое время использовал этот дар природы односторонне – только в кино. Но поскольку с годами ролей у него становилось все меньше и меньше, голос Ларионова все реже услаждал слух миллионной армии его поклонников. Пока на помощь не пришла мультипликация, куда Ларионов пришел в конце 70-х. Его первой ролью стал Попугай в мультфильме «Бабушка Удава».

Тогда же Ларионов дебютировал и на радио, причем там его голосовой диапазон позволял ему творить настоящие чудеса. Например, в радиоспектакле по Ж. Преверу он один играл сразу 49 персонажей – практически весь подводный мир Средиземноморья.

Как это ни парадоксально, но в последние годы существования СССР Ларионов оказался загружен работой гораздо больше, чем за все предыдущие годы. И если, например, до этого, за 35 лет своей карьеры в кино, он сыграл чуть больше десятка ролей, то теперь, только в 80-е, их оказалось в два раза больше. Причем роли были разные: Сергей Дягилев в «Анне Павловой», сыщик в «Один и без оружия», второй муж в «Очах черных», инквизитор в «Осаде Венеции» и т. д. И даже когда в начале 90-х канул в небытие Советский Союз и большинство коллег Ларионова остались не у дел, он продолжал оставаться востребованным, причем не только в кино, где сыграл еще добрый десяток ролей, но и в родном Ленкоме, где служил уже более полувека, являясь его старожилом.

В конце 90-х Ларионов сыграл колоритного мафиози в телесериале «Горячев и другие». Эта роль оказалась последней в послужном списке актера. Уже снимаясь в этой роли, Ларионов был нездоров – перед съемками у него случился сердечный приступ. Однако из жизни актер ушел не от этого. Вскоре после фильма врачи обнаружили у него рассеянный склероз. Поскольку специалисты до сих пор не могут установить точную причину возникновения этой болезни, сказать толком, с чего она началась у Ларионова, трудно. Одни грешат на его пристрастие к алкоголю, другие на бытовую травму (однажды актер упал на даче и сильно ударился головой). Ларионов пытался бороться с недугом, ходил к разным врачам, но так ничего и не добился. В итоге ему пришлось уйти из театра и жить на мизерную пенсию и не менее скудные деньги, которые выплачивали ему коллеги по театру из Фонда Евгения Леонова. Учитывая, что и супруга актера давно не работала и получала такие же гроши, жизнь актерской четы оказалась безрадостной. Впрочем, это вполне типичное явление для российской актерской братии конца прошлого века, когда бывшие звезды советского кинематографа и театра доживали свои последние дни в нищете и забвении. Причем пример Всеволода Ларионова был еще не самым трагическим.