Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами

К слову, эту особенность Галича в творческой среде многие осуждали. А режиссер Марлен Хуциев даже упомянул об этом в своем фильме «Июльский дождь». Там есть такой диалог: «Чьи это песни?» – «Это песни Коли Брусникина, художника. Днем он пишет картины в стиле Академии художеств типа „Комбайны вышли в поле“, а вечерами сочиняет такие песенки».

В марте 1968 года Галич выступил на фестивале песенной поэзии «Бард-68» в новосибирском академгородке. Исполнил там несколько песен – в том числе «Промолчи», «Памяти Пастернака» – и тут же был подвергнут властями публичной выволочке. Его вызвали на секретариат Союза писателей и сделали первое серьезное предупреждение: мол, внимательнее отнеситесь к своему репертуару. Но он не придал значения этому предупреждению: продолжал давать домашние концерты, которые расходились по стране в магнитофонных пленках. Одна из этих записей стала для Галича роковой.

В начале 70-х дочь члена Политбюро Дмитрия Полянского выходила замуж за актера Театра на Таганке Ивана Дыховичного. После шумного застолья молодежь, естественно, стала развлекаться – сначала танцевать, затем слушать «магнитиздат»: Высоцкого, Галича. В какой-то из моментов к молодежной компании внезапно присоединился и отец невесты. До этого, как ни странно, он никогда не слышал песен Галича, а тут послушал… и возмутился.

Буквально на следующий день он поднял вопрос об «антисоветских песнях» Галича на Политбюро, и колесо завертелось. Галичу припомнили все: и его выступление в академгородке, и выход на Западе (в «Посеве») сборника его песен, и многое-многое другое, на что власти до поры до времени закрывали глаза, а потом – после событий в Чехословакии в августе 68-го и дальнейших осложнений отношений с Израилем – решили больше спуску не давать. Кроме этого, власти не могли простить Галичу его открытой враждебности, когда он, будучи всячески обласканный властями, вдруг заделался диссидентствующим бардом, причем гораздо более злым и желчным, чем тот же Владимир Высоцкий. Поэтому либералы в «верхах» решили оставить на поле социальной бардовской песни одного Высоцкого, а Галича «зачистить». 29 декабря 1971 года его исключили из Союза писателей, а полтора месяца спустя и из Союза кинематографистов (Высоцкого, наоборот, в СК приняли).

После этих событий положение Галича стало катастрофическим. Еще совсем недавно он считался одним из самых преуспевающих авторов в стране, получал приличные деньги через ВААП, которые от души тратил в дорогих ресторанах и заграничных вояжах. Теперь все это в одночасье исчезло. Автоматически прекращаются все репетиции, снимаются с репертуара спектакли, замораживается производство начатых фильмов. Оставшемуся без средств к существованию Галичу приходится пуститься во все тяжкие – он потихоньку распродает свою богатую библиотеку, подрабатывает литературным «негром» (пишет за кого-то сценарии), дает платные домашние концерты (по 3 рубля за вход). Но денег – учитывая, что Галичу приходилось кормить не только себя и жену, но и двух мам, а также сына Гришу, который родился в 1967 году от связи с художницей по костюмам Киностудии имени Горького Софьей Войтенко, – все равно не хватало. Все эти передряги, естественно, сказываются на здоровье Галича. В апреле 72-го у него случается третий инфаркт. Так как от литфондовской больницы его отлучили, друзья пристраивают его в какую-то захудалую клинику. Врачи ставят ему инвалидность второй группы, которая обеспечивала его пенсией… в 60 рублей.

Власти не спускали глаз с Галича, причем помогали им это делать… друзья барда, которые доносили на него в КГБ. Например, одним из активных стукачей был известный актер (кстати, тоже еврей), который был дружен с Галичем еще со времен арбузовской студии, а в последующем снялся в нескольких фильмах по его сценариям (например, в «Вас вызывает Таймыр» и др.). В КГБ у этого человека было агентурное имя «Хромоножка» (об этом рассказала в одном из интервью дочь Галича Алена Архангельская, которая в начале 90-х имела возможность познакомиться в КГБ с делом своего отца).

Тем временем в 1974 году за рубежом вышла вторая книга песен Галича под названием «Поколение обреченных», что послужило новым сигналом для атаки на барда со стороны властей. Когда в том же году его пригласили в Норвегию на семинар по творчеству Станиславского, ОВИР отказал ему в визе. Ему заявили: «Зачем вам виза? Езжайте насовсем». При этом КГБ пообещал оперативно оформить все документы для отъезда. И Галич сдался. 25 июня он навсегда покинул Советский Союз.

Путь Галича и его жены лежал в Вену. Оттуда они отправились во Франкфурт-на-Майне, затем в Осло. Там они прожили год, Галич читал в университете лекции по истории русского театра. Затем переехали в Мюнхен, где Галич стал вести на радиостанции «Свобода» передачу под названием «У микрофона Александр Галич». Наконец они переехали в Париж, где поселились в небольшой квартирке на улице Маниль. Там 15 декабря 1977 годаи случилась трагедия.

В тот день в парижскую квартиру Галича доставили из Италии, где аппаратура была дешевле, стереокомбайн «Грюндиг», в который входили магнитофон, телевизор и радиоприемник. Люди, доставившие аппаратуру, сказали, что подключение аппаратуры состоится завтра, для чего к Галичам придет специальный мастер. Однако Галич не внял этим словам и решил опробовать телевизор немедленно. Благо жена на несколько минут вышла в магазин, и он надеялся, что никто не будет мешать ему советами в сугубо мужском деле. А далее произошло неожиданное. Мало знакомый с техникой, Галич перепутал антенное гнездо и вместо него вставил антенну в отверстие в задней стенке аппаратуры, коснувшись ею цепей высокого напряжения. Его ударило током, он упал, упершись ногами в батарею, замкнув таким образом цепь. Когда супруга вернулась домой, Галич еще подавал слабые признаки жизни. Когда же через несколько минут приехали врачи, было уже поздно – он умер на руках у жены.

Естественно, смерть (да еще подобным образом) такого человека, как Галич, не могла не вызвать самые противоречивые отклики в эмигрантской среде. Самой распространенной версией была гибель от длинных рук спецслужб: кто-то называл КГБ, кто-то – ЦРУ. Последняя версия выглядела более правдоподобно.

Дело в том, что в последний год Галич разочаровался в западной демократии и все чаще стал высказывать мысль, что готов вернуться в Советский Союз. Советские власти готовы были принять барда, чтобы использовать его в идеологической борьбе: Галич мог многое рассказать о западной жизни и разоблачить нравы, царившие там. Естественно, такой поворот событий не устраивал ЦРУ (кстати, радиостанция «Свобода» была одним из ее филиалов). И барда убрали.