Федор Раззаков - Свет погасших звезд. Они ушли в этот день

Именно потеря кормильца вынудила Полину Васильевну снова устраиваться на работу. В декабре того же 63-го она написала заявление с просьбой оформить ее на «Мосфильм». Учитывая тот авторитет, которым пользовался все эти годы на студии ее муж, отказать женщине не посмели. И 2 января 1964 года Полина Шевкуненко была принята на главную киностудию страны в качестве ассистента режиссера 1-й категории. И сразу была включена в состав съемочной группы фильма Эльдара Рязанова «Дайте жалобную книгу» с месячным окладом в 130 рублей. А за 4-летним Сережей взялась присматривать его бабушка Елена Васильевна.

По словам тех, кто знал эту семью, Сергей с малых лет рос чрезвычайно талантливым ребенком. В четыре года он уже умел читать, в восемь – осилил двухтомную «Сагу о Форсайтах». Как ни странно, но в отличие от большинства своих сверстников, которые буквально бредили кино и мечтали стать актерами, у Сергея такой мечты не было. И это при том, что и мама, и его старшая сестра Ольга имели самое непосредственное отношение к кинематографу и трудились на «Мосфильме». Мама, как мы помним, работала с Эльдаром Рязановым (на «Дайте жалобную книгу» и «Берегись автомобиля!»), а Ольга в качестве монтажера (к февралю 1964 года она прошла путь от монтажера 1-го разряда до 6-го) принимала участие в работе над несколькими хитами, в том числе монтировала «Андрея Рублева» А. Тарковского. Но Сергея в те годы кино мало привлекало. Он больше хотел стать военным, чем артистом, и его родственники эту мечту в нем поддерживали, поскольку хорошо были знакомы с изнанкой актерской профессии. Однако жизнь рассудила по-своему.

Увлечение Сергея литературой отнюдь не означало, что он рос домашним ребенком. Большую часть времени он все-таки проводил во дворе на улице Пудовкина по соседству с «Мосфильмом», где считался неформальным вожаком. У него и прозвище среди сверстников было соответствующее – Шеф. Поначалу оно звучало иначе – Шева, как производное от его фамилии, но потом, когда в Сергее все ярче стали проступать лидерские качества, предпоследняя буква поменялась сама собой, а последняя вовсе отпала за ненадобностью. Шевкуненко его прозвище нравилось: верховодить он действительно любил. Так было и в родном дворе, и за его пределами: даже в пионерском лагере для детей киношников «Экран» под Загорском Сергей всегда был в эпицентре внимания. А когда тамошние вожатые попытались приструнить не по годам делового паренька, он попросту… сбежал из лагеря в Москву.

О своих дворовых амбициях Сергей забывал только в стенах родного дома. Здесь безусловным авторитетом пользовалась его старшая сестра Ольга, к которой мальчик был сильно привязан. Поскольку их мать большую часть времени проводила на работе (моталась со съемочными группами фильмов «Да и нет», «Весна на Одере», «Бег иноходца», «Дубровский», «Путь в бездну», «Возвращение „Святого Луки“ по экспедициям, из-за чего и отпуска у нее обычно выпадали на конец года – на ноябрь и декабрь), воспитанием Сергея занималась именно Ольга, которая была старше своего брата на 14 лет. Но эта большая разница в возрасте совершенно не отражалась на их взаимоотношениях. Глядя на них, мать не могла нарадоваться: в редких семьях, где росли брат и сестра, было такое взаимопонимание между детьми, как это было в семье Шевкуненко. Но эта идиллия длилась недолго.

Летом 1967 года Ольга надумала поступать во ВГИК и уволилась с «Мосфильма». Экзамены она сдала успешно и уже в сентябре стала студенткой сценарного факультета. К тому времени в стране свои последние дни «доживала» хрущевская «оттепель». Длилась она недолго – чуть меньше десяти лет, однако след в жизни общества оставила незабываемый. Оживление отмечалось во всех сферах жизни, в том числе и в кинематографе. Появилась целая плеяда молодых и талантливых режиссеров, которые в своих работах попытались выйти за рамки набившего оскомину «социалистического реализма» и показать жизнь такой, какой она была на самом деле. Однако после смещения Никиты Хрущева в октябре 1964 года приказало долго жить и его детище. Новое руководство взяло курс на подавление дарованных «оттепелью» свобод. Как итог: появились запрещенные фильмы (тот же «Андрей Рублев» лег на полку на пять лет), книги, спектакли. И центр жарких диспутов о политическом переустройстве страны переместился с широких площадей на малогабаритные кухни. Не стало исключением и семейство Шевкуненко: Полина Васильевна и Ольга часто собирали у себя дома коллег из творческой среды, и жаркие дебаты на политические темы иной раз продолжались до рассвета.

Между тем, будучи студенткой ВГИКа, Ольга влюбилась. Ее избранником стал Семен Галкин. Он был из интеллигентной еврейской семьи, которая тоже не отличалась большой лояльностью к властям. Как и многие советские евреи, Галкины с конца 60-х стали вынашивать планы отъезда из страны на свою историческую родину – в Израиль. Однако необходимые условия для этого созрели только в начале следующего десятилетия.

Все началось 24 февраля 1971 года, когда в центре Москвы, прямо напротив Кремля, несколько десятков евреев захватили приемную Верховного Совета СССР и потребовали от советских властей разрешения покинуть страну. Поскольку к этой акции были привлечены зарубежные корреспонденты, уже вечером того же дня о ней стало широко известно за границей. И советское руководство побоялось применять к «захватчикам» репрессии. Более того, в Кремле немедленно собралось Политбюро и обсудило возникшую проблему. Большинство высказалось за то, чтобы разрешить всем желающим лицам еврейской национальности эмигрировать из страны. Правда, с одним условием: они должны были заплатить своеобразный оброк – как плату государству за те деньги, которые оно потратило на их образование, бесплатную медицину и т. д. Деньги получались солидные – несколько тысяч рублей, – но будущих отъезжантов это не испугало. И уже во второй половине 1971 года из страны уехало около сотни человек, в том числе и достаточно знаменитых. Речь идет об эстрадном певце Жане Татляне, кинорежиссере Михаиле Калике, художнике Михаиле Шемякине, оперном певце Михаиле Александровиче. В следующем году к этой плеяде присоединился и поэт Иосиф Бродский.

Именно в 1972 году разрешение на отъезд получили Ольга и Семен Галкины. Супруги эмигрировали в Израиль, а чуть позже перебрались оттуда в США.

Отъезд Ольги больнее всего ударил по ее младшему брату. Это событие стало тем рубежом, после которого жизнь Сергея Шевкуненко медленно пошла под откос. Незадолго до этого из жизни ушла его бабушка Елена Васильевна, а с уходом из дома сестры он потерял самого близкого человека, который все это время опекал его и направлял по жизни. И мама Сергея прекрасно это понимала. Да и как было не понять, когда после отъезда Ольги у Сергея все пошло наперекосяк: он стал плохо учиться, связался с дурной компанией и был взят на учет детской комнатой милиции. Мать забила во все колокола, стала лихорадочно искать любую возможность, чтобы не дать сыну скатиться в пропасть. И как за спасительную соломинку ухватилась за кинематограф.