Федор Раззаков - Пугачева против Ротару. Великие соперницы

Ротару в те годы и в самом деле прилично зарабатывала – по нескольку тысяч рублей в месяц (при средней зарплате по стране в 150 рублей). Она, конечно же, помогала своим родителям, однако львиная доля их с Анатолием доходов шла на удовлетворение собственных нужд: на покупку автомобиля, мебели, одежды и т. д. Кстати, именно желание побольше заработать вынуждало Ротару не перечить мужу и заметно сократить исполнение народных песен, которые раньше составляли большую часть ее репертуара и которые были ее «коньком». Однако во второй половине 70-х они уже стали для большинства слушателей настоящей архаикой – в моде были более современные ритмы. Тем более на фоне все большей коммерциализации советского искусства, которая происходила на волне разрядки (или мелкобуржуазной конвергенции ). В конце 70-х в мировой музыке властвовали ритмы софт-рока («Смоки»), диско («АББА») и стиля реггей («Бони М»).

В том же интервью «Юности» в 76-м Ротару сетовала:

«Я начинала как исполнительница народных песен. Сейчас я их не пою, но, приезжая домой в Черновцы, часами слушаю народные песни, романсы. Я мечтаю так построить свою программу, чтобы одно отделение целиком исполнять народные песни и романсы. В современной обработке, конечно, – нечто подобное тому, что делает Жанна Бичевская. Я бы хотела видоизменить облик нашего ансамбля. Взяла бы шесть скрипок и обязательно цимбалы. И чтоб гобой был, и флейточка… А в другом отделении я бы пела современные песни…»

Однако в «Червоной руте» всеми идеологическими делами заправляла как раз не Ротару, а ее муж Анатолий. А он был человек практичный и чутко улавливающий конъюнктуру (вспомним его характеристику, данную Олегом Непомнящим). Супруг Софии прекрасно понимал, что славу можно удержать и продолжить, только исполняя современные песни. Поэтому они и составляли больше половины репертуара его жены. Однако присутствие в нем значительного числа песен в стиле фолк («Червона рута», «Водограй», «Кленовий вогонь» и др.) позволяло Ротару числиться по разряду исполнителей, работающих в двух жанрах: традиционной эстрады и народной. Отметим, что если в телевизионных концертах преимущество отдавалось песням на русском языке, то на пластинках Ротару старалась выдерживать равные пропорции. Так, на ее двух первых дисках 1973 года («Баллада о скрипках» и «Червона рута»), как мы помним, песни делились почти поровну: на первом – пять на национальных языках и пять на русском, на втором – пять на русском, пять на украинском и три на молдавском.

Напомним, что у Ротару был записан целый диск с песнями на украинском языке, однако он вышел в США в 1975 году. А год спустя у нее вышли два миньона, где не было ни одной украинской песни, зато звучали две молдавские и по две песни на русском и на… немецком языках (последние, как мы помним, были записаны в Мюнхене на фирме «Ariola»). Перечислим эти песни:

Миньон № 1: «Кто-то» (Г. Франковяк – Я. Томаш, А. Дементьев), «Поздняя любовь» (И. и П. Теодоровичи – Е. Чунту), «Наш день» (Е. Мартынов – А. Дементьев), «Радость» (И. и П. Теодоровичи – В. Харитонов, С. Гимну);

Миньон № 2 («Ариола»): «Твоя нежность» и «Ночью, когда поднимается туман».

Отход Ротару от национального репертуара был плохо воспринят у нее на родине, на Западной Украине – за это Софию записали в… предательницы. Здесь стоит несколько слов сказать о проблеме национализма , который имел (и имеет) место быть в той части Украины, где родилась Ротару. Особенно этот национализм стал обостряться в начале 70-х, с началом процесса разрядки , став серьезным фактором разлада во взаимоотношениях двух элит – из Юго-Восточной и Западных Украин. Как сообщает книга «СССР после распада»:

«Различие истории и культуры западных регионов Правобережной Украины (9 областей с центром во Львове) и южных и восточных регионов страны (протянувшихся от Одессы через Днепропетровск до Харькова и Донецка, не говоря уже о Крыме) действительно весьма существенно. Века польского и австрийского господства на западе Украины не прошли бесследно. Не прошла бесследно и насильственная «советизация» этих регионов после раздела Польши в 1939 году и после Второй мировой войны. Она продолжалась вплоть до конца 1950-х годов и сопровождалась массовыми политическими репрессиями.

Неудивительно, что запад Украины служил очагом диссидентской активности в позднесоветский период. Сочетание культурных факторов, влиявших на массовую идентичность (распространение католицизма и преобладание украинского языка), и определенных политических предпочтений населения делало Запад Украины, вероятно, наиболее «антисоветским» регионом СССР, если не считать Прибалтики (характерно, что именно Львов наряду с Таллином и Ригой служил натурой советского кинематографа для съемок обобщенного мира «Запада»).

Напротив, восток Украины был в известном смысле наиболее «советским» регионом СССР. Индустриализация, урбанизация и массовая миграция привели к формированию советской идентичности, лишенной любых этнических или религиозных оттенков и не имевшей отношения к Украине как таковой. Как известно, Крым оказался в составе Украины вообще случайно – в 1954 году Никита Хрущев решил сделать подарок руководству республики, тем самым отметив 300-летие воссоединения Украины с Россией. Однако, если бы в советский период по каким-то причинам Харьковская, Днепропретровская или Донецкая области оказались переданы в состав РСФСР, едва ли в этих регионах кто-либо обратил бы внимание на такие изменения…»

Отметим, что последние партийные «хозяева» Украины были выходцами из юго-восточных областей: Николай Подгорный (1957–1963) из Полтавы, Петр Шелест (1963–1973) из Харькова (восток), Владимир Щербицкий (1973) из Днепропетровска (юг). Более того, и в Москве среди представителей «украинской команды» львиную долю составляли именно выходцы из этих областей (в основном – днепропетровцы). Когда «хозяином» Украины стал Щербицкий (в 1972-м), он, под давлением Москвы, повел атаку на «западенцев»: победить их он не мог, однако вынудил уйти в глухую оборону. Именно в эпицентр этой борьбы двух элит (а вернее, трех, учитывая еще элиту московскую) и суждено было угодить Ротару.

Начав свою карьеру на эстраде с исполнения украинских песен, она затем вынуждена была все больше и больше разбавлять свой репертуар русскими песнями, что «западенцами» было воспринято негативно. Более того, к Ротару стали благоволеть «восточники», начиная от «москаля» Брежнева в Кремле и заканчивая Щербицким в Киеве. Результатом чего было то, что в 26 лет София стала заслуженной артисткой УССР (1973). «Западенцы» смотрели на эти монаршие милости, обрушившиеся на их землячку, негативно, считая все это свидетельством ее «прогибания» под «восток» и под «москалей». Поэтому с определенного момента «западенцы» стали вынашивать планы удаления Ротару из своей вотчины. А поскольку сделать это напрямую было невозможно, был избран окольный вариант: с помощью атаки на ее родню. Цель была простая: получив сигнал, что ее родне «западенцы» не дадут покоя, пока она живет вместе с ними, Ротару вынуждена будет уехать на Восток. К тому же местный КГБ не оставлял певицу в покое, требуя, чтобы она вернула себе прежнюю, украинскую фамилию Ротарь. В противном случае ее грозились обвинить… все в том же буржуазном национализме.