Борис Вадимович Соколов - Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя»

Иногда даже в последний год жизни, несмотря на возросшие доходы, Высоцкому приходилось занимать значительные суммы, так как в нужный момент денег не оказывалось. Ведь он привык жить в долг, ни в чем не отказывая ни себе, ни своим друзьям. Он привык брать в долг, рассчитывая отдать, когда будут деньги за концерты. Так, 2 декабря 1979 года Валерий Золотухин записал в дневнике: «Высоцкий занял 2500 р. Володька улетел сегодня на Таити, к Марине». В действительности Высоцкий летел на свадьбу второго мужа Марины Влади – Жана Клода Бруйе, летчика и владельца небольшой авиакомпании на Таити. Марина с тремя детьми, жених и невеста ждали Владимира. Но визу на Таити Высоцкий не получил и вынужден был дожидаться супругу в Лос-Анджелесе. Здесь он останавливается в доме у певца и композитора Майкла Миша. Хотя формально Высоцкий получил в театре отпуск за свой счет для поправления здоровья, поправляют они его с Мишем, к тому времени – законченным наркоманом, довольно своеобразно – героином и другими наркотиками. Может быть, Высоцкий специально спровоцировал отказ в визе на Таити, чтобы погудеть пару недель с другом Майклом. Прибывшая в Лос-Анджелес Марина заметила, что Владимир выглядит еще более странно, чем в Венгрии, но, по ее словам, еще ни о чем не догадывалась.

Виталий Шаповалов свидетельствует: «К деньгам относился как к бумажкам. Не было их, были. Я спросил однажды:

– Володя, а сколько тебе, между нами говоря, платят за концерт? Мы тоже где-то работаем, тоже что-то получаем, но интересно, сколько платят Высоцкому?

Он говорит:

– А я никогда не заглядываю в конверт. Мне могут дать очень много и очень мало – я ни на то, ни на другое не реагирую. Не радуюсь и не печалюсь. Сколько мне дали – столько я взял. У кого больше, тот больше дает. В конверт я смотрю только тогда, когда мне нужно платить.

Как-то мы были вместе в доме у нашего приятеля Володи Сидорова. Он жил неподалеку от театра, и в перерывах мы иногда забегали к нему передохнуть, посмотреть телевизор.

В тот раз немного посидели, Володя Высоцкий лег отдыхать – вечер у него был свободен, а я вернулся в театр, отработал свое, потом говорю Ване Бортнику:

– Пойдем, посмотрим, как там Володя себя чувствует.

Приходим.

– Володь, – спрашиваю, – у тебя есть деньги? Мы с Иваном хотим в «Каму» зайти.

Он вытаскивает из джинсов рулон четвертных:

– Возьмите, сколько надо, остальное отдайте – мне это сегодня понадобится.

Это и есть его отношение к деньгам: «Возьмите, только не все забирайте».

Отстегнули мы с Иваном один четвертак – пошли, посидели в «Каме». Возвращаемся, а его уже нет. Хозяина спросили:

– Где он?

– Встал, – отвечает, – сказал: «Ну, спасибо за гостеприимство! Я пошел».

Мы подумали и решили, что он отправился домой. А на следующее утро Любимов спрашивает:

– Где Высоцкий? – Не помню сейчас, какая была репетиция.

Мы с Иваном переглянулись. Тут ассистентка входит:

– Юрий Петрович, Высоцкий – он сейчас из Магадана звонил.

Значит, ночью умчался. И четвертные нужны были для того, чтобы там не на деньги друзей угощаться, а их угощать.

Не любил он зависеть от этого: быть без денег и на чьи-то деньги гулять.

Я однажды спросил:

– А как же ты улетаешь, если мест нет?

– Скажу тебе честно: не люблю спекулировать своей фамилией – нехорошо это, противно. Но это единственный момент, когда я грешу – потому что как же еще улететь, если надо обязательно улететь!»

Высоцкий в последние дни своей жизни отдал шесть тысяч рублей, заработанные за концерты в Калиниградской области. С одной из этих девушек, Ириной Ш., чьи рассказы Высоцкий использовал для «Романа о девочках», встретился Валерий Перевозчиков.

Она вспоминала, как Высоцкий позвонил ей и попросил приехать: «Я приехала. Они сидели у Нисанова. Я давно не видела Володю, он выглядел просто ужасно. Пришел Федотов, принес ключи, мы спустились в Володину квартиру…

А до этого он «выбивал» мне квартиру… Спрашивает:

– Ну как с квартирой? Все в порядке?

– Да. Но у меня нет денег…

Володя открыл ящик:

– Возьми, сколько тебе надо…»

Как можно понять, Высоцкий выбил Ирине разрешение на строительство кооперативной квартиры, но у нее не было денег на первоначальный взнос.

Валерий Янклович подтверждает, что «за несколько дней до смерти Володя отдает эти деньги – шесть тысяч рублей – двум девушкам, перед которыми у него были какие-то моральные обязательства. Это была его воля…»

По всей вероятности, Ирина была близка к кругам фарцовщиков 60 – 70-х годов, если принимать во внимание содержание единственного романа Высоцкого, и у них могла быть любовная связь.

Также нельзя исключить, что две девушки каким-то образом доставали Высоцкому наркотики, и шесть тысяч рублей были платой за них, но Янклович не мог сказать об этом прямо.

По свидетельству друга Высоцкого киносценариста Артура Макарова, «после смерти Владимира Семеновича остались его долги друзьям, товарищам и знакомым в сумме 37 тысяч 800 рублей. Продав обе его машины, я выплатил их, и все друзья, товарищи и знакомые – в том числе и Э.Я. Володарский – эти выплаты приняли. Лишь скульптор Зураб Церетели отказался получить долг в пять тысяч рублей, заметив при этом, что в Грузии если умирает друг, то в его семью деньги несут, а не выносят».

О том, почему у Высоцкого, который в последние годы очень неплохо зарабатывал, появились долги, Янклович высказал: «Долг возник так… Володя купил камни за двадцать с чем-то тысяч… И эти деньги ему нужно было достать в один день. Кому мы только не звонили – якобы очень ценные камни, а продавались дешево… Володя занял у Церетели пять тысяч, у Вадима Туманова – семь тысяч, у Степаняна – пять тысяч, у кого-то еще… А шкурки для Марины – соболя – штук тридцать… Еще он купил два кольца с камнями – тоже Марине, достаточно дорогих… В общем, долг составил – 38 тысяч…»

Артур Макаров придерживается иного мнения о возникновении долга: «Он разбил обе машины – ремонт стоил дорого… Дача у него «съела» тысяч сорок,  – по записям в тетради Янкловича… Про камни я ничего не знаю…»

Драгоценные камни и меха Высоцкий покупал после того, как в августе 1976 года ограбили дом Марины Влади. Она вспоминала:

«Мы в Югославии, на небольшом острове Свети-Стефано… Ты снимаешься в фильме, я приехала вместе с тобой.

Из Парижа мне звонит сестра. Сначала она просит меня сесть, отчего я сразу прихожу в ужас, и сообщает мне, что мой дом ограбили… Все, что я приобрела за двадцать лет работы, исчезло. Драгоценности, серебро, меха, кинокамеры, радиоаппаратура… Реакция моя сильно шокирует сестру – я начинаю хохотать.

Потом, отдышавшись, говорю: «Только-то?» Я боялась, что с кем-нибудь из сыновей случилось несчастье. И правда, что значит пропажа вещей по сравнению с тем страхом, который я испытала! Я сообщаю тебе эту новость весело, будто забавную историю. Ты же страшно расстроен. В твоих глазах все эти вещи – бесценные сокровища.