Кто теперь ненормальный? Автобиография

Пока мы болтались в Штатах, какой-то наш поклонник написал «Всё, что случилось со Slade» в виде огромного письма и выполнил это произведение на одном из мостов Темзы. Эта штука оказалась примечательным образцом граффити в течение нескольких лет. Мы пришли посмотреть и история нам понравилась. Мы как раз только что записали второй альбом и решили его назвать Whatever Happened То Slade и использовать панораму моста на обложке диска. Компания грамзаписи приняла название, но отвергла идею обложки. Вместо задуманного нас изобразили стоящими на улице. В четырех постерах размещались четыре картинки с нашими снимками в скинхедовкие времена.

Whatever Happened То Slade обладал более роковым звучанием, чем Nobody's Fool . Мы вернулись к первоначальному звуку. Было предпринято турне по Британии, все билеты оказались проданы, ведь мы не выступали здесь два года. Наше звучание улучшилось. В Америке мы не могли положиться на имя группы, здесь мы были мало известны и недостаток имени приходилось навёрстывать улучшенной музыкой и тщательным исполнением.

Создание и запись песен продолжались, но они перестали быть большими хитами. Проблемой оказалось продвижение песен по радио, мы стали старой шляпой. Нужно было решать: продолжать выступления или назвать вещи своими именами и прекратить деятельность. Каждому необходимо пройти через выбор. Мы сели и поговорили об этом. Нам хотелось продолжать. До сих пор удавалось наполнять зрителями большие площадки, записи на наш взгляд также были неплохи. Давайте продолжим и посмотрим, как будет складываться обстановка далее. Пока мы действовали удачно. Многие группы хотели бы такого успешного и устойчивого положения. Наши недоборы по деньгам могли не устроить только наши внутренние стандарты. Но мы достигли уровня крупнейшей мировой группы и оставаться на этом уровне всегда просто невозможно, лучше принять неизбежное. Это случается со всеми коллективами. Когда вы перевалили через вершину горы, нужно подумать как приспособиться к жизненным условиям плато. Если бы мы начали писать дрянные песни, то тогда уход был бы оправдан, но мы чувствовали, что производим хороший музыкальный материал, просто не подходящий к новым веяниям.

К 1978 мы вернулись к основной деятельности. Выступления проходили в любое время и в любом месте, сегодня в концерном зале, завтра в университете, потом театры и клубы. И всегда выступления проходили успешно, потому что за плечами оставалось множество старых хитов, которые люди слушали с удовольствием. Но мы не позволяли спекулировать на ностальгии, постоянно выходил новый материал, который тоже воспринимался хорошо.

Пройдя через 1978 и 1979, вдруг обнаружили, что хиты испарились, и наш ручеёк из радио полностью засох. Нам пришлось переносить концерты в кабаре клубы, поскольку наполнять большие залы становилось всё труднее. Но если принято осознанное решение, его нужно выполнять. Нам казалось, что сделанные наработки выйдут в свой час, в нужное и удачное время и мы совершим повторный большой прорыв. В глубинах сердец мы действительно верили в это и не переставали надеяться.

Европа оказалась сильной поддержкой в это трудное время. Здесь нам удавалось заполнить крупные площадки. Провели тур по Польше. Главным образом выступления проходили на стадионах и даже на арене Гитлера, построенной для нацистских съездов и митингов. Единственными западными группами, выступавшими до нас, были Procol Нarum и ABBA. Но они отыграли только в Варшаве, мы первые сделали тур по стране. Шёл 1979. Во время нашего пребывания умер Папа. Я хорошо помню реакцию людей. Другая запомнившаяся вещь - это еда. Она оказалась ужасной, просто несъедобной. Везде нам предлагали куриный суп с толстым слоем жира. Но самой курицы не было, присутствовал бульон и потроха. Поляки утверждали, что такая еда помогает согреться, и предлагали запивать водкой каждую порцию еды. По-моему, это убивало бактерий и уменьшало вредоносность пищи.

Наиболее часто мы исполняли 'Mama Weer All Crazee Now', наш первый номер на бис. Позади сцены располагались кучи с туалетной бумагой. Когда начиналась песня наши помощники бросали рулоны в публику. Они разматывались и давали эффект огромных лент. Каждый вечер мы тратили не менее сотни рулонов. Люди в публике должны были бросать их обратно. Мотки бумаги должны были перемещаться из-за сцены в публику и обратно за сцену, разматываясь больше и больше. Всегда получалось весело, присутствовала атмосфера карнавала. В Польше туалетная бумага была большой ценностью. Когда мы бросили рулоны в зрителей, обратно они не вернулись. Рулоны распихивались по карманам пальто. По-видимому с бумагой было совсем плохо и наш номер развалился.

Вернувшись в Британию, мы не обнаружили перемен. Пришлось играть в местах наподобие Бейлис в Уотфорде. Мы наполняли место семь вечеров в подряд, но это совсем не наша площадка. Я не сильно расстраивался и совсем не депрессировал. Я всего лишь играл, сочинял и выдавал новые идеи. Никто из группы не был в восторге от сложившейся ситуации. Но мы оставались на сцене и это главное.

Мы перестали носить глэмовские штучки – платформы и тому подобное, наш вид стал скромнее. Панки ненавидели старые группы, а на самом деле ненавидели всё. Так они рассказывали о себе прессе. Правда состояла в том, что ранее эти ребята приходили на наши выступления. Мы много раз играли в Камден Пэлас в Лондоне и Bob Geldof и The Damned всегда находились среди публики. Geldof являлся большим почитателем Slade, и частенько заходил в костюмерную поболтать с нами. Он высказался в том духе, что никогда не сделает, как мы, и не вернётся играть в малых залах. И что получилось? Спустя пять лет The Boomtown Rats повторила наш путь. Многие группы в своей карьере прошли по этому пути. Они должны были следовать по такому пути, альтернативой являлся распад группы.

Очень странно, но большинство музыкантов, которые поносили нас в прессе, оказывались весьма любезными при личной встрече. Обычно они говорили, что именно наши записи заставили их петь, или взять гитару. Нас очень любили The Stranglers, они использовали 'Gudbuy T' Jane' в своей концертной программе. На публике звучали другие слова. Панки всех задирали и относились к предшествующим музыкантам оскорбительно. Мы понимали, что движет ими и посмеивались над их неопытностью в бизнесе. Они очень гордились текущими успехами и вели себя так, будто успех завоеван навечно. Мы уже прошли через это, многие группы прошли. В конце концов панки сошли со сцены гораздо быстрее, чем мы. Оставшиеся в «живых» семидесятники подобные Elton John и Rod Stewart редко отмечались хитами в Британских чартах в 80-е. Им пришлось долго ждать, чтобы снова стать модными и востребованными.