Анатолий Терещенко - Чистилище СМЕРШа. Сталинские «волкодавы»

Это произошло в ходе проведения разыскной работы.

Начиная с 1943 года абвер несколько изменил тактику заброски своей агентуры. Если раньше он практиковал пешие переходы через линию фронта, то именно с этого временного рубежа стал активно перебрасывать свою агентуру на нашу территорию, в тылы Красной Армии, воздушным путем.

«Помню, — рассказывал Леонид Георгиевич, — на 3-м Украинском фронте, в состав которого входила наша 5-я армия, на территории Молдавии, в районе Тирасполя, мы получили сигнал от одного пастуха. Он поведал о том, что в прифронтовой полосе в районе Фрунзенское слышал в ночное время гул самолета и наблюдал, как приземлялись несколько парашютистов…»

Такой информации руководство военной контрразведки фронта придало самое серьезное внимание. Надо отметить, что в это время войска готовились к Ясско-Кишиневской наступательной операции, и заброска группы немецких парашютистов вызвала, естественно, у командования тревогу.

руководством УКР СМЕРШ НКО 3-го Украинского фронта, в частности его начальником — генерал-майором Ивашутиным, было поручено Леониду Георгиевичу Иванову возглавить работу по поиску и задержанию парашютистов. Вся эта деятельность проводилась по линии и силами отдела контрразведки 5-й армии.

«Все хорошо — будем искать, — рассуждал руководитель поиска. — А если пастух этот говорит неправду? В таком случае мы зря тратим время и силы. Но если мы не отреагируем, то упустим немецких шпионов».

Иванову несколько раз пришлось разговаривать с пастухом.

На последней встрече оперативный работник строго спросил:

— Вы не ошиблись?

— Нет, товарищ начальник, — последовал ответ.

— Так вам можно верить?

— Да! Клянусь — говорю правду!

Только после этого группа разыскников выехала в район предполагаемой высадки, чтобы, как говорится, на месте искать вражеских парашютистов. Группа состояла из опытных армейских контрразведчиков, хорошо знавших повадки и действия таких непрошеных гостей, которые, как правило, закапывали свои парашюты на склоне оврагов или прятали в густых кустарниках. Стали тщательно осматривать местность. Особое внимание офицеры обращали на овраги, свежие земляные бугорки, взрыхленную почву, примятую траву возле кустов.

Вскоре на одном из склонов оврага контрразведчикам удалось обнаружить закопанными пять парашютов.

А дальше встал вопрос: как и где искать? Примет особых нет, следов тоже не видно. Решили сотрудники СМЕРШа разделиться и создать четыре оперативные поисковые подгруппы, которые были направлены на четыре стороны. Каждой подгруппе, возглавляемой офицером военной контрразведки, Ивановым была поставлена задача: опрашивать местных жителей, не видели ли они посторонних, которые своим поведением вызвали бы подозрение, и выявлять следы возможного пребывания парашютистов во время привалов.

На второй день поиска одной из подгрупп удалось получить первичную информацию от косаря о подозрительном поведении двух человек в красноармейской форме.

А чем они вам не понравились? — спросил военный контрразведчик, возглавлявший группу.

— Я спросил у них, откуда они идут? Они ответили, что из Глинного, но указали другое направление. Село Глинное находится в противоположной стороне, — бойко ответил косарь.

— Что еще они говорили?

— Ничего, больше молчали, только вот угостили сигаретой. Я давно таких «вкусных» не курил.

И вот тут руководителю группы стало ясно, что сигарета, возможно, импортная, в условиях военного времени была роскошью — элементарной махорки, и той не хватало.

— Не могли ли вы припомнить какие-то приметы, особенности в их облике? — неожиданно спросил офицер.

— Красноармейцы как красноармейцы… Подождите, подождите… На вещмешке одного из бойцов написано чернильным карандашом «23», — пояснил бдительный косарь.

Так родилась основа дальнейшего розыска агентов-парашютистов. Со слов фронтовиков, на войне был такой порядок, получая вещевой мешок, каждый красноармеец надписывал на нем либо свою фамилию, либо ставил какую-либо цифру. Это помогало не перепутать свой вещмешок с чужим.

Теперь перед сотрудниками СМЕРШа встал очередной вопрос розыска — по числу «23». В первую очередь решили проверить запасные полки, которые были созданы при каждой армии. Туда поступали солдаты по мобилизации, из госпиталей после ранений и болезней, вышедшие из окружения и проверенные военной контрразведкой, призванные на освобожденной от оккупантов территории и прочие. Их по соответствующим программам определенное время обучали военному делу, а потом маршевыми ротами отправляли в действующие полки и дивизии.

В ходе активных разыскных мероприятий в 194-м запасном полку 54-й армии был обнаружен вещмешок, помеченный числом «23».

При проверке красноармейской книжки его хозяина было установлено, что скрепки изготовлены из нержавеющей стали. Этот признак, широко входивший в практику опознания вражеских агентов, усилил подозрения. Вскоре парашютиста задержали.

— Как вы оказались в этой части? — спросил оперативный работник.

— После выписки из военного госпиталя в Тамбове, — довольно-таки смело ответил солдат. — Я находился там после осколочного ранения в ногу.

— Покажите ранение.

Солдат оголил голень, на которой действительно был розоватый шрам, свидетельство недавнего ранения.

— Что собой представляет здание госпиталя? — опять поинтересовался офицер.

Задержанный военнослужащий четко обрисовал контуры здания.

— На каком этаже вы лежали? Какой номер вашей палаты? Кто был лечащий врач? Назовите имя вашей медсестры? — не унимался смершевец.

На все каверзные, как казалось, вопросы солдат бойко ответил чекисту.

Срочно запросили по ВЧ сведения из Тамбова. Как и ожидалось, все рассказанное «раненым красноармейцем» было неправдой, хотя он продолжал настаивать, что лечился в госпитале и никакой он не агент-парашютист.

И только после того, как был привезен свидетель — косарь и проведена очная ставка, он признался, что является агентом гитлеровской разведки. Тут же дал подробные показания на четырех остальных шпионов (установочные данные, приметы, звания и прочее).

В течение нескольких дней все остальные агенты были задержаны и разоблачены. Один из них, «капитан», успел получить направление в отделе кадров армии в оперативный отдел штаба 32-го стрелкового корпуса!

По пути в штаб он был «снят» с кузова грузовика. Двое остальных оказались диверсантами и имели задание взорвать важный железнодорожный мост в районе Балты. Они попали в засаду, устроенную возле моста. У агентов-парашютистов были изъяты магнитные мины большой разрушительной силы, оружие, радиопередатчики, большое количество советских денег.