Анатолий Терещенко - Чистилище СМЕРШа. Сталинские «волкодавы»

Но Восточный фронт, словно мясорубка, ежечасно Поглощал огромные материальные и людские ресурсы. Вскоре, это уже было уже в конце 1941 года после Московского побоища, появился план принудительного рекрутирования русских рабочих. Этот чудовищный план был выдвинут Германом Герингом в так называемой «Зеленой папке».

Выполнить это задание Гитлер поручил министру труда Третьего рейха Фрицу Заукелю. Нацистская пропаганда теперь стала изображать мобилизованных рабочих из СССР «этакими жизнерадостными и примитивными подмастерьями, успешно работающими на германскую промышленность».

Великолепно издававшийся с обилием фотоматериалов журнал «Сигнал» печатал фотографии смеющихся, хорошо одетых украинских девчат, гуляющих аллеями парка, отдыхающих на крутолобых скамейках где-то на берегу водоема, осматривающих достопримечательности музеев Берлина.

Что же касалось действительности — она была ужасна. Из людей выжимали, как говорится, все соки и, как следствие, выгоняли за ограду заводов и общежитий. Из всех иностранных рабочих Третьего рейха русских кормили хуже всего. Основу их рациона составлял хлеб из репы, кофе из желудей, лепешки и супы из «дерки». В период «отдыха» им разрешалось проводить по несколько часов за пределами предприятий или лагерей. Остарбайтеры — восточные работники должны были носить унизительные нашивки расово неполноценных людей, им запрещалось ходить в кино, рестораны и другие общественные места, вступать в связь с немками.

Ненужных, отработанных рабочих отправляли, как скот, в товарняках снова на Восток — на Украину, в Белоруссию и Россию. Уже в начале 1942 года немецким властям пришлось отправить назад сто тысяч человек — они были настолько истощены, что не могли работать. Немцы всегда были предельно практичным народом — они даже экономили электроэнергию в крематориях при отправлении «живых скелетов» на родину.

Всего на принудительные работы было вывезено около 2,8 миллиона советских граждан, из них к концу войны около двух миллионов еще жили в Германии. Они составляли подавляющее большинство огромного количества русских, освобожденных союзниками в 1945 году и прошедших через сито СМЕРШа.

Теперь, что касается такого объекта военной контрразведки, как германские военнопленные. Всего с 22 июня 1941-го по 8 мая 1945 года советские войска пленили 4 377 300 военнослужащих противника. После разгрома Квантунской армии их число увеличилось еще на 639 635 человек. Однако не все взятые в плен направлялись в лагеря. В последние месяцы войны после первичной проверки значительная часть пленных репатриировалась на родину.

В общей сложности из прифронтовой полосы возвратилось домой 680 000 человек из числа бывших военнослужащих гитлеровской армии и 64 888 — армии Японии. Более 183 000 человек было отправлено на родину даже без оформления на них документов на репатриацию.

Наряду с военнопленными на территориях стран Восточной Европы, освобожденных от фашистов, были интернированы в лагеря 208 239 человек, «способных носить оружие», и 61 573 функционера низовых фашистских партийных и административных органов (редакторы, журналисты, политологи, пропагандисты, следователи, судьи, прокуроры и прочие).

И вот эту людскую массу надо было просеять через «сито» СМЕРШа.

Как уже говорилось, основная тяжесть этой работы легла на плечи 2-го отдела ГУКР СМЕРШ НКО СССР с ёго начальником полковником Сергеем Николаевичем Карташовым, который возглавлял отдел с июня 1943 года и до конца войны.

После окончания войны и упразднения фронтов на территории СССР действовало 43 специальных лагеря и 26 проверочно-фильтрационных лагерей. В оккупированной советскими войсками части Германии и других странах Восточной Европы имелось еще 74 ПФЛ и 22 СПП. Последние фильтрационные лагеря закрылись только после смерти Сталина.

Об организации репатриационных комиссий было официально объявлено 24 октября 1944 года, то есть через неделю после того, как англичане пообещали наркому СССР В.М. Молотову лично проследить за возвращением всех потенциальных репатриантов на Родину.

Главой комиссии был назначен генерал-полковник Ф.И. Голиков, возглавлявший в 1940–1941 годы Главное разведывательное управление Наркомата обороны СССР.

Что касается союзников, то они узаконили процесс репатриации на встрече в Ялте в 1945 году. Участники встречи договорились вернуть на родину попавших в немецкий плен или насильственно вывезенных в Германию людей. После 9 мая советской стороне передали 1 миллион 682 тысячи бывших военнопленных и свыше 3,5 миллиона гражданских лиц. Отказались вернуться в СССР свыше 450 тысяч человек, в том числе около 160 тысяч военнопленных.

Выявить среди военнопленных бывших сотрудников абвера и «Цеппелина», полиции безопасности, СД чрезвычайно трудно. Это была тяжелая и изнурительная борьба с сильным и коварным противником, понимающим, что в случае разоблачения его неминуемо ждет возмездие через военный трибунал, который для таких извергов не скупился в вынесении смертных приговоров.

Зло творили на нашей земле и солдаты, и генералы Третьего рейха. Трудно взвешивать, нелегко определить, кто больше крови пустил — рядовые или полководцы.

Недавно автору довелось побывать на историко-документальной выставке Госархива РФ — «Советское общество и война. 1941–1945 годы», посвященной 65-летию Победы в Великой Отечественной войне.

У одного экспоната толпились люди. За стеклом на пожелтевшей бумаге были помещены два небольших листка с машинописным текстом. Первый:

«Секретарю ЦК ВКП(б)

тов. А.С. Щербакову

Посылаю вам выдержку из письма убитого гитлеровского солдата Пауля Кенинга и проект передовой «Правды» — «Гитлеровские кровопийцы».

Прошу указаний.

14.09.1942 г. К. Потапов».

Второй: выдержка из статьи «Зверь рыщет на Дону» военного корреспондента «Правды» по Сталинградскому фронту К.В. Потапова.

«Чье сердце не содрогнется, читая письма хищного зверя в облике человека. Это письмо найдено у немецкого солдата Кенинга, убитого в районе Клетской. Вот что он пишет своей жене в Саарбрюкен:

«Сегодня мы изрядно выпили. Солдатская жизнь опасна и горька. Одно утешение — в вине. Выпив, развеселились, наплевать на все.

Разговор зашел о наших предках — древних германцах. Роберт сказал, что они считали за честь пить кровь у побежденного врага.

Я заметил:

— А разве мы не такие, мы должны пить кровь русских. Кровь противника сладка и горячит, как вино.

— А выпил бы? — спросил Роберт.

— Выпил бы!

Я был пьян. Побежал в сарай, вывел пленного русского солдата, самого молодого, какой там был, и приколол его, как барана. Он упал.