Анатолий Терещенко - Чистилище СМЕРШа. Сталинские «волкодавы»

После разгрома и капитуляции гитлеровской Германии Власов вместе со своими сообщниками пытался бежать в район, занятый американскими войсками, для продолжения борьбы против Советского Союза, но был пленен частями Красной Армии…

На основании вышеизложенного Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР постановляет: признать предъявленное ВЛАСОВУ, ЖИЛЕНКОВУ, МАЛЫШКИНУ, ТРУХИНУ, БЛАГОВЕЩЕНСКОМУ, ЗАКУТНОМУ, МЕАНДРОВУ, МАЛЬЦЕВУ, БУНЯЧЕНКО, ЗВЕРЕВУ, КОРБУКОВУ и ШАТОВУ обвинение в совершении ими преступлений ст. 1 — й Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года и ст. ст. 58–16, 58-8, 58-9, 58–10, 58–11 УК РСФСР доказанным.

Руководствуясь ст. ст. 319–320 УПК РСФСР, Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР

ПРИГОВОРИЛА: лишить воинских званий

1. ВЛАСОВА — генерал-лейтенанта;

2. МАЛЫШКИНА — генерал-майора;

3. ЖИЛЕНКОВА — бригадного комиссара;

4. ТРУХИНА — генерал-майора;

5. БЛАГОВЕЩЕНСКОГО — генерал-майора береговой службы;

6. ЗАКУПНОГО — полковника;

7. МАЛЬЦЕВА — полковника;

8. БУНЯЧЕНКО — полковника;

9. ЗВЕРЕВА — полковника;

10. МЕАНДРОВА — полковника;

11. КОРБУКОВА — подполковника;

12. ШАТОВА — подполковника

— и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 1-й Указа Президиума Верховного Совета Союза ССР от 19 апреля 1943 года:

1. ВЛАСОВА Андрея Андреевича;

2. МАЛЫШКИНА Василия Федоровича;

3. ЖИЛЕНКОВА Георгия Николаевича;

4. ТРУХИНА Федора Ивановича;

5. БЛАГОВЕЩЕНСКОГО Ивана Алексеевича;

6. ЗАКУТНОГО Дмитрия Ефимовича;

7. МАЛЬЦЕВА Виктора Ивановича;

8. БУНЯЧЕНКО Сергея Кузьмича;

9. ЗВЕРЕВА Григория Александровича;

10. МЕАНДРОВА Михаила Алексеевича;

11. КОРБУКОВА Владимира Денисовича;

12. ШАТОВА Николая Степановича

— ВСЕХ ПОДВЕРГНУТЬ СМЕРТНОЙ КАЗНИ ЧЕРЕЗ ПОВЕШЕНИЕ.

Имущество всех осужденных, лично им принадлежащее, конфисковать.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Подлинный за надлежащими подписями.

Верно: Секретарь Военной коллегии Верхсуда СССР майор юстиции (Мазур).

Так закончился процесс над руководителями РОА, а рядовой состав и нерасстрелянные офицеры-власовцы долгие годы обитали в тюрьмах и лагерях ГУЛАГ а. Немногим довелось гулять на воле без косых взглядов земляков.

Казаки и казачество с давних пор являли собой военно-служебное сословие России. Оно было представлено 12 казачьими войсками: Донским, Кубанским, Терским, Астраханским, Уральским, Оренбургским, Семиречен-ским, Сибирским, Забайкальским, Амурским, Уссурийским, Красноярско-Иркутским. Власть поощряла развитие казачьей колонизации на границах Русского государства и мирилась с особенностями казачьего военно-земледельческого быта. Одновременно она старалась принимать меры, чтобы «вольность» не развивалась чрезмерно в ущерб централизованному устройству российской государственности.

Так было при царях и при вождях. Боялись власти «взбрыков» казачества. Не хотели, чтобы повторились восстания Пугачева, Разина, Булавина. Процессы расказачивания при Петре Первом — Долгоруким, при Екатерине Второй — Потемкиным, при Ленине — Троцким остались тавром в генетической памяти казачества. В период существования советской власти казачье население насчитывало около 4,5 млн человек. Революция 1917 года открыла в его среде нездоровые процессы размежевания. В годы Гражданской войны в Красной Армии оказалось примерно 30 % казаков, а в рядах белых более 70 %. После разгрома Деникина в марте 1920 года положение казачества ухудшилось. Начались процессы выселения контрреволюционных казачьих семей с родных хуторов и станиц. Обиженное казачество с неохотой покидало насиженные места, перемещаясь в другие районы СССР и выезжая за границу. В зарубежных странах из приезжих казаков были организованы союзы, группы, хутора, станицы.

Так, по данным Парижского Казачьего союза от 1926 года, во Франции существовало: 33 станицы, хутора и группы, в Болгарии — 15 станиц, хуторов и групп, в Сербии — 12 станиц и групп, в Чехословакии — 6 групп, в Румынии — 4 группы, в Венгрии — 1 казачья станица, в Польше — 3 группы, в Германии — Майнцкая группа, в Китае (Харбин) — Восточный казачий союз.

В них проживали в основном обиженные советской властью, вот почему большевизм для них был злейшим врагом. Служить Гитлеру они начали раньше, чем власовцы. С началом войны Донской атаман, царский генерал-лейтенант Краснов, проживавший в Германии, сразу же после объявления Гитлером войны 22 июня 1941 года сделал такое заявление:

«Я прошу передать всем казакам, что эта война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников, торгующих Русской кровью. Да поможет Господь немецкому оружию и Гитлеру! Пусть совершат они то, что сделали для Пруссии Русские и Император Александр I в 1813 году».

В октябре 1942 года в Новочеркасске прошел казачий сход, на котором был избран штаб Войска Донского. С этого периода началась организация казачьих формирований в составе вермахта, как на оккупированных территориях, так и в эмигрантской среде. Создание казачьих частей возглавил бывший полковник царской армии С.В. Павлов, инициативу которого поддержал Краснов.

О серьезности намерения служить Третьему рейху говорит текст присяги казаков на верность Адольфу Гитлеру: «Обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Евангелием в том, что буду Вождю Новой Европы и Германского народа Адольфу Гитлеру верно служить и буду бороться с большевизмом, не щадя своей жизни до последней капли крови. Все законы и приказания от поставленных Вождем Германского народа Адольфом Гитлером начальников отданные, по всей силе и воле исполнять буду. В поле и крепостях, в окопах, на воде, на воздухе, на суше, в сражениях, стычках, разъездах, полетах, осадах и штурмах буду оказывать врагу храброе сопротивление и все буду делать, верно служа вместе с Германским воинством защите Новой Европы и родного моего войска от большевистского рабства и достижению полной победы над большевизмом и его союзниками. Если узнаю о чем-нибудь, вредящем общему делу борьбы за свободу Европы и наших родных казачьих краев, не только заблаговременно о том объявлю, но всеми способами постараюсь отвратить и уничтожить зло.

Всякую вверенную мне тайну крепко буду хранить. Поставленным надо мною начальникам, как немецким, так и своим казачьим, во всем буду послушен и все буду делать по совести.

От команды и полка, к которому принадлежу, ни в поле, ни в обозе, ни в гарнизоне, какая опасность мне ни угрожала бы, пока жив, отлучаться не буду и хотя и раненый следовать за ним буду и везде и во всем себя буду так вести и поступать, как то честному, верному, послушному, храброму и расторопному казаку надлежит.