неизвестен Автор - Герои и антигерои Отечества (Сборник)

Трагедия жизни Николая Второго состояла в неразрешимом противоречии между его глубочайшим убеждением - хранить основы и традиции России - и нигилистическими попытками значительной части образованных людей страны отвергать эти основы и традиции. И речь шла не только (и не прежде всего) о сохранении традиционных форм управления страной, а о спасении русской национальной культуры, которая, как он чувствовал, была в смертельной опасности. События последних семидесяти лет показали, насколько был прав российский царь - император. Всю свою жизнь Николай Второй чувствовал на себе психологическое давление этих объединившихся враждебных российской культуре сил. Как видно из его дневников и переписки, все это причиняло ему страшные моральные страдания. Твердая убежденность хранить основы и традиции России в сочетании с чувством глубокой ответственности за ее судьбу делали Николая II подвижником идеи, за которую он отдал свою жизнь.

"Вера в Бога и в свой долг Царского служения, - отмечает историк С. С. Ольденбург, - были основой всех взглядов Императора Николая II. Он считал, что ответственность за судьбу России лежит на Нем, что Он отвечает за них перед престолом Всевышнего. Другие могут советовать, другие могут Ему мешать, но ответ за Россию перед Богом лежит на нем. Из этого вытекало и отношение к ограничению власти - которое Он считал переложением ответственности на других, не призванных, и к отдельным министрам, претендовавшим, по Его мнению, на слишком большое влияние в государстве. "Они напортят, - а отвечать мне".

Характеризуя личность Николая Второго, немецкий дипломат граф Рекс считал императора человеком духовно одаренным, благородного образа мыслей, осмотрительным и тактичным. "Его манеры, - писал этот дипломат, - настолько скромны, и он так мало проявляет внешней решимости, что легко прийти к выводу об отсутствии у него сильной воли, но люди, его окружающие, заверяют, что у него весьма определенная воля, которую он умеет проводить в жизнь самым спокойным образом". Упорную и неутомимую волю в осуществлении своих планов отмечает большинство знавших императора людей. До тех пор пока план не был осуществлен, император постоянно возвращался к нему, добиваясь своего. Уже упомянутый нами историк Ольденбург замечает, что у "Государя, поверх железной руки, была бархатная перчатка. Воля его была подобна не громовому удару. Она проявлялась не взрывами и не бурными столкновениями; она скорее напоминала неуклонный бег ручья с горной высоты к равнине океана. Он огибает препятствия, отклоняется в сторону, но в конце концов, с неизменным постоянством, близится к своей цели".

Кроме твердой воли и блестящего образования, Николай обладал всеми природными качествами, необходимыми для государственной деятельности. Прежде всего огромной трудоспособностью. В случае необходимости он мог работать с утра до поздней ночи, изучая многочисленные документы и материалы, поступавшие на его имя. (Кстати говоря, охотно он занимался и физическим трудом - пилил дрова, убирал снег и т. п.) Обладая живым умом и широким кругозором, царь быстро схватывал существо рассматриваемых вопросов. Имел исключительную память на лица и события. Он помнил в лицо большую часть людей, с которыми ему приходилось сталкиваться, а таких были тысячи.

"Царь Николай Второй, - отмечал историк Ольденбург да и многие другие историки и государственные деятели России, - обладал совершенно исключительным личным обаянием. Он не любил торжеств, громких речей, этикет Ему был в тягость. Ему было не по душе все показное, искусственное, всякая широковещательная реклама. В тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, он зато умел обворожить своих собеседников, будь то высшие сановники или рабочие посещаемой им мастерской. Его большие серые лучистые глаза дополняли речь, глядели прямо в душу. Эти природные данные еще более подчеркивались тщательным воспитанием".

"Я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий император Николай II", - писал граф Витте уже в ту пору, когда он по существу являлся личным врагом императора.

Более семидесяти лет правилом для казенных историков и литераторов было обязательно отрицательная оценка личности Николая Второго. Это не удивительно - многое в эти годы было перевернуто с ног на голову. И чем ближе российский государственный деятель стоял к нашему времени, чем крупнее он был как историческая личность, тем нетерпимей и оскорбительней была оценка его деятельности. Например, по мнению Троцкого, дореволюционная Россия была неспособна рождать крупных политических деятелей, а обречена создавать лишь жалкие копии западных. В русле этой "традиции" казенные историки приписывали Николаю Второму все унизительные характеристики от коварства, политического ничтожества и патологической жестокости до алкоголизма, разврата и морального разложения. История расставила все на свои места. Под лучами ее прожекторов вся жизнь Николая Второго и его политических оппонентов просвечена до малейших подробностей. При этом свете стало ясно кто есть кто.

Иллюстрируя "коварство" царя, обычно приводили пример, как Николай Второй снимал некоторых своих министров безо всякого предупреждения. Сегодня он мог милостиво разговаривать с министром, а завтра прислать ему отставку. Серьезный исторический анализ показывает, что царь ставил дело российского государства выше отдельных личностей (и даже своих родственников). И если по его мнению министр или сановник не справлялся с делом, он убирал его вне зависимости от прежних заслуг. В последние годы царствования император испытывал кризис окружения (недостаток надежных, способных людей, разделявших его идеи). Значительная часть самых способных государственных деятелей стояла на западнических позициях, а люди, на которых царь мог положиться, не всегда обладали нужными деловыми качествами. Отсюда постоянная смена министров, которую с легкой руки недоброжелателей приписывали Распутину.

Роль и значение Распутина, степень его влияния на Николая Второго были искусственно раздуты левыми, которые таким образом хотели доказать политическое ничтожество царя. Не соответствовали действительности грязные намеки левой печати о каких-то особых отношениях Распутина и царицы. Привязанность царской четы к Распутину была связана с неизлечимой болезнью их сына Алексея гемофилией - несворачиваемость крови, при которой любая пустяковая ранка могла привести к смерти. Распутин, обладая гипнотическим даром, путем психологического воздействия умел быстро останавливать кровь у наследника, чего не могли сделать лучшие дипломированные доктора. Естественно, любящие родители были благодарны Распутину и старались держать его рядом. К тому же царь видел в Распутине мудрого старца из народа и в чем-то, наверное, идеализировал его. Сегодня уже ясно, что многие скандальные эпизоды, связанные с Распутиным, были сфабрикованы левой печатью с целью дискредитации царя.