Array Array - Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения.

Материалов агентурного отдела не сохранилось совсем. Однако их отсутствие в какой-то мере восполняется отчетами и докладами Охранного отделения в Департамент полиции, которые хранятся в его фонде.

В связи с тем, что в настоящее время среди историков часто возникает спор о личности Г. Е. Распутина и наблюдении за ним, стоит упомянуть, что в воспоминаниях Глобачева этому сюжету посвящена небольшая глава. Автор высказывает свою точку зрения на личность Распутина, его отношения с царской семьей. «Влияние Распутина на императрицу объяснялось, - по мнению Глобачева, - исключительно верой ее в Распутина как в молитвенника и охранителя драгоценного здоровья ее сына, наследника престола...».

Пожалуй, Глобачев более чем кто-либо другой знал о поведении Распутина и его влиянии. Глобачев отмечает: «...отношения его к особам царской семьи, даже в моменты самого широкого разгула, были весьма корректны...»10.

Глобачев не был ни другом, ни врагом Распутина, не состоял в круге его почитателей, он непосредственно отвечал за его охрану и одновременно организовывал наблюдение за ним. В ГА РФ сохранилось довольно много дневников наружного наблюдения за Распутиным за 1910-1916 гг., клички наблюдения за ним были«Русский», «Темный». Особенностью этих дневников является то, что они представляют собой машинописные копии филерских наблюдений. Оригиналов рукописных филерских дневников, которыми следовало бы пользоваться, обнаружить не удалось. Поэтому существует точка зрения, что эти дневники - более поздняя фальсификация. Некоторые исследователи считают, что наблюдение не велось, а все это - сочинение полиции. Что же нового вносят воспоминания в данный вопрос?

Глобачев недвусмысленно свидетельствует о систематической слежке за Распутиным, которая производилась ПОО. Они подтверждают показания других представителей политического сыска, в том числе директора Департамента полиции и товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого, данных Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства в 1917 г. Как пишет Глобачев, практически ежедневно на стол министру ложился материал наблюдения за Распутиным со списком лиц, которых он посещал, с которыми встречался. Разумеется, министру подавался не рукописный материал филеров, как правило, малограмотных, а машинописные документы. То, что сейчас хранится в архиве, - это вторые, третьи экземпляры дневников, представлявшихся министру. Подобные машинописные копии дневников сохранились в архиве в связи с наблюдением и за С. Ю. Витте.

Важным дополнением к воспоминаниям К. И. Глобачева являются написанные в 50-х гг. записки его жены Софьи Николаевны Глобачевой (урожденной Поповой) «Прелюдия происходящих в мире событий», посвященные внукам Олегу и Владимиру. Женщина с сильным характером, преданная мужу и детям, она всеми силами стремилась выстоять в сложных условиях революции, Гражданской войны и эмиграции. Не теряя надежды, она предпринимала отчаянные попытки освободить мужа, арестованного при Временном правительстве, последовательно добиваясь встреч с министрами А. Ф. Керенским, П. Н. Переверзевым, следователем, который вел дело. Затем продолжала борьбу, когда находясь под арестом, ее муж оказался в руках ВЧК.

Председатель петроградской чрезвычайки М. С. Урицкий, на прием к которому ей довелось попасть, поразил ее тем, что отдавал, как ей показалось, «похоже, разумные распоряжения...».

Уже в эмиграции С. Н. Глобачева делала все возможное, чтобы ее внуки не забывали Россию и русский язык. Софья Николаевна сама в качестве преподавателя занималась с ними ежедневно. Недаром ее младший внук Владимир Георгиевич Маринич стал историком, профессором, преподавателем истории России. Помимо впечатлений, фактов, связанных с Февральской революцией, в ее воспоминаниях довольно много места уделено первым годам жизни семьи в эмиграции:

В заключительной части книги помещен очерк внука К. И. Глобачева Владимира Георгиевича Маринича, написанный им на основе рассказов своей матери Лидии Константиновны, а

также документов Бахметевского архива Колумбийского университета (США), Государственного архива Российской Федерации и материалов семейного архива.

Система политического сыска России складывалась десятилетиями, и происходившие в ней изменения были связаны с внутренними событиями в стране, ростом оппозиционного и революционного движения. Создавались новые учреждения и их внутренние структуры.

Учитывая недостаток литературы1 и исследований по истории Петербургского охранного отделения, где в последние годы работал К. И. Глобачев, составители сочли целесообразным коротко осветить его историю, основные вехи эволюции, которые претерпело это учреждение, рассказать о его руководителях.

Петербургское охранное отделение и его руководители

Петербургское охранное отделение или просто «Охранка» было первым специализированным охранным ведомством в России. Оно было создано в 1866 г. после покушения Д. В. Каракозова на императора Александра II при канцелярии Санкт-Петербургского градоначальника и первоначально именовалось «Отделение по охранению общественного порядка и спокойствия в столице».

Спустя год стали организовываться губернские жандармские управления (ГЖУ), явившиеся основными учреждениями в деле борьбы с нараставшим революционным движением. На них возлагалась задача ведения политического розыска в губерниях, производство дознаний по государственным преступлениям.

Между новым учреждением и уже существовавшим Отделением по охранению общественного порядка и спокойствия в столице произошло некоторое размежевание функций. Предусматривалось, что охранное отделение будет заниматься политическим сыском, в то время как ГЖУ - производством дознаний. Наделе же эти учреждения порой дублировались. ГЖУ часто выполняло функции наблюдения, дознания и розыска, в то время как Охранное отделение, действуя в городе, порой занималось не только розыском, но и производством дознании. Наличие двух таких серьезных учреждений в столице оправдывало себя.

Основной структурой, через которую велась работа Охранного отделения и где накапливался материал о его деятельности, была общая канцелярия, делившаяся на столы. Каждый из них имел свою специфику и задачи. Так, был стол, занимавшийся личным составом Охранного отделения и одновременно учетом арестованных лиц. Номера столов и их функции порой менялись. Например, один из них вел переписку о благонадежности и устанавливал адресе отдельных лиц по запросам ГЖУ. Позднее, когда было создано Особое совещание об административной высылке, появился стол, ведавший этим вопросом, а также розыском лиц, упомянутых в циркулярах Департамента полиции, перепиской об арестованных в порядке охраны, осмотром вещественных доказательств. В канцелярии существовала архивно-справочная часть, где производилась регистрация документов, формирование дел, выдача справок, велась картотека. Со временем, с появлением партийных организаций, был создан стол, в котором осуществлялась переписка по политическому розыску (о политических партиях, общественных, студенческих организациях, профессиональном движении). Это подразделение и «агентурная канцелярия» (в последние годы - седьмой стол) являлись самыми важными в охранке, структура которой впоследствии стала еще сложнее (о чем пишет Глобачев в своих воспоминаниях), а численный состав вырос в несколько раз.