Федор Углов - Под белой мантией

Вторую половину дня профессор обычно проводил в госпитале для платных больных, и мы последовали за ним.

Женщина (49 лет) с митральным рестенозом ждала повторной операции — четыре года назад она уже оперировалась по закрытой методике. Сейчас у неё была увеличена печень, имелся выпотной плеврит справа. Глазам хирурга предстали мощные спайки эпикарда с перикардом — их с усилием удалось разъединить. Несмотря на технические трудности, всё обошлось без осложнений.

Внимательно следил я за операцией, которую делал Зербини пятилетнему ребёнку по поводу тяжёлого врождённого порока сердца, получившего название тетрада Фалло. Искусственное кровообращение длилось 75 минут. Остановку сердца вызывали гипоксией (кислородным голоданием) после кратковременного пережатия аорты. Это была радикальная операция: межжелудочковый дефект закрывался заплаткой из тефлона.

Работа сердца контролировалась с помощью электрокардиограмм, измерения артериального и венозного давления. Заметных изменений этих показателей не было.

Применялось срединное рассечение грудины (стернотомия). Очень осторожно отслоили пристеночную плевру, в полые вены вставили дренажные трубки большого диаметра. Левое предсердие дренировалось через правое и через межпредсердную перегородку. Аорту и лёгочную артерию пережимали одновременно на 15–20 минут. Зажим снимали при восстановлении сердечной деятельности. Два отсоса, введённые в полости сердца, и один — под перикард, функционировали безупречно.

Как принято у них при стенозе лёгочной артерии, было широко резецировано фиброзное кольцо, рассечены мышечные валики, сужавшие просвет лёгочной артерии, отверстие расширено до нормы. Заплатка на дефект межжелудочковой перегородки накладывалась отдельными узловатыми П-образными швами. Рану стенки желудочка зашили через край, двумя рядами непрерывных швов. При кровотечении из разреза добавили заплатку из тефлона. Предсердие ушивалось непрерывным П-образным швом, поверх него — вторым швом, тоже непрерывным. Отверстие, проделанное в межпредсердной перегородке для дренирования левого предсердия, не трогали. Кровотечение тут же останавливалось электрокоагулятором.

В помещении — строгая асептика. Операционное поле старательно вымыли мылом, кожу несколько раз смазывали настойкой мерказини (вместо настойки йода). Перед началом операции ребёнку ввели в желудок зонд, в мочевой пузырь — катетер.

Зербини по ораву завоевал авторитет и за пределами Бразилии: его методика соответствовала последнему слову науки, тому, что практиковалось в большинстве передовых клиник мира, в том числе и в нашей стране, а мастерство заслуживало всяческих похвал. Обращал на себя внимание прекрасно натренированный персонал, средний и младший. Вообще за рубежом в нём не было недостатка. Не помню такой ситуации, чтобы врач, скажем, перекладывал больного на каталку или выполнял процедуры, заменяя медицинских сестёр. И сёстры, и санитары твёрдо знали свои обязанности.

В тот день я видел ещё одну операцию профессора Зербини — операцию комиссуротомии на открытом сердце. Клинический диагноз — митральный стеноз.

Разрез прошёл по четвёртому ребру, его поднадкостнично резецировали. Дренаж левого предсердия и левого желудочка не производили. Левое предсердие вскрыли, межпредсердную перегородку рассекали непосредственно позади полых вен. Для лучшего обозрения операционного поля хирург пользовался лобным рефлектором и электролампой. После отсасывания крови из левого предсердия инструментом расширили отверстие и подтянули в рану створки клапанов. Под контролем зрения с помощью ножа на длинной ручке комиссуры (спайки) рассекали до основания, то есть до стенки предсердия.

У больной оказался крупный тромб в ушке. Тромб был извлечён, ушко вывернуто и тщательно освобождено от его мелких кусочков. Ввиду кальциноза клапанов комиссуру разрезали, не затрагивая кальцинированные участки. Предсердие ушивали матрацным непрерывным швом после заполнения кровью левого желудочка и левого предсердия. Для более полного освобождения полостей сердца от воздуха имело значение положение больной. Её уложили на спину, чуть приподняв правый бок.

Операция закончилась поздно, но профессор Зербини остался в госпитале — на очереди был пациент с раком лёгкого…

Операционный день весьма уплотнён и всегда начинается ровно в 8 часов утра. Пять дней в неделю в госпитале проводят операции.

Хотя эти операции производились почти 20 лет назад, но многие из них теперь также можно считать первоклассными, так много в них поучительного и для нынешнего поколения кардиохирургов. Это, конечно, не значит, что у нас в то время не было хирургов, владевших техникой операции на сердце. Были они, конечно, в то время, и ещё больше их стало теперь, но всё равно методика и техника профессора Зербини не могла не восхищать нас своей высокой культурой и прогрессивным характером. Несомненно, это был хирург мирового класса, и я с радостью познавал его высокую науку.

Плата за лечение явственно давала о себе знать, сказывалось это и на показаниях к операциям на открытом сердце. Стоимость их непропорционально велика и резко отличается от стоимости такого же характера операций, но по закрытой методике. Хирургам они выгодны, хотя намного сложнее и занимают больше времени. И останавливают на них выбор не всегда обоснованно. Отдалённые результаты при благоприятном исходе этих операций не настолько лучше, чтобы можно было широко пользоваться искусственным кровообращением.

В Советском Союзе, в условиях бесплатной медицинской помощи, денежные соображения целиком отпадают, и мы руководствуемся только здравым смыслом. Наш личный опыт тысяч и тысяч операций при митральном стенозе по закрытой методике, в том числе и у самых тяжёлых больных, а также изучение отдалённых результатов спустя двадцать и более лет подтверждают, что в большинстве случаев чистого, то есть неосложнённого, митрального стеноза, без признаков кальциноза, можно и нужно оперировать по закрытой методике. Она менее опасна, доступна хирургам средней квалификации, не хуже по эффективности. Открытая же методика правомерна лишь там, где закрытая не показана, и во всех случаях, где имеет место комбинация стеноза с выраженной недостаточностью и где может встать вопрос о пересадке искусственного клапана.

…Сотрудники хирургической клиники слушали мой доклад о глубокой гипотермии в хирургии сердца и крупных сосудов. Проблема эта была для них новой — в Бразилии не практиковали при операциях охлаждения свыше 30 градусов или же оперировали на открытом сердце совсем без охлаждения. В дальнейшем, как стало известно, бразильские хирурги освоили нашу методику. После обсуждения доклада, по просьбе ряда врачей, пришлось подробно рассказывать о системе образования в СССР. В реакционной печати Бразилии в то время распространялись нелепые слухи о воспитании детей и молодёжи в нашей стране. Почти в каждом бразильском городе нас спрашивали: «А правда ли, что в Советском Союзе ребёнок после рождения отбирается у семьи и воспитывается государством?» Вызывали удивление обычные для жизни советских людей факты — что обучение у нас бесплатное, что студенты получают стипендии, организованы специализация и усовершенствование медиков, оплачиваются отпуска, обеспечивается летний отдых детям и т. п.