Питер Акройд - Шекспир. Биография

Следующее письменное свидетельство о Шекспире связано также с театральным предпринимательством. Он был одним из участников прерванных переговоров относительно выступлений «Слуг лорда-камергера» в театре Фрэнсиса Лэнгли «Лебедь», на южном берегу Темзы. Лэнгли выстроил театр «Лебедь» за два года до этого вблизи Пэрис-Гарден. Это был самый новый и самый большой из публичных театров. Существует известный рисунок с его изображением, сделанный Иоганнесом де Виттом; он был настолько растиражирован, что многие годы считался образцом театра шестнадцатого столетия. Поскольку каждый театр чем-то отличался от других, это был ненадежный источник. В комментарии к рисунку де Витт поясняет, что «Лебедь» был «крупнейшим и самым величественным» из лондонских театров, вмещавшим три тысячи зрителей; он построен из «кремневого камня (которого в Британии огромное количество), поддерживают его деревянные колонны, так похоже расписанные под мрамор, что обмануться может даже самый искушенный». Кроме того, де Витт сообщает, что «его [театра] вид напоминает римские постройки». Лэнгли намеревался создать нечто вроде показного великолепия. Несмотря на внешнюю роскошь, «Лебедь» никогда не достигал вершин театральной славы. Если бы «Слуги лорда-камергера» переехали туда зимой 1596 года, история здания могла бы стать иной.

Имена Шекспира и Лэнгли встречаются в жалобе некоего Уильяма Уэйта, который осенью 1596 года упоминает их обоих, наряду с Дороти Сойер и Анни Ли. В судебном иске « ob metum mortis » [261] Ради страха смерти (лет.) — юридический термин того времени. Если истец клялся в суде, что ответчик грозил ему смертью или членовредительством, ответчика призывали в суд и обязывали внести денежную сумму в залог мирного поведения. Уэйт утверждает, что над ним нависла угроза смерти или физической расправы, исходящая от Шекспира и прочих упомянутых лиц. В такой форме обычно писали жалобы; это не означало, что Шекспир на самом деле собирался убить его. Как выяснилось, сам Фрэнсис Лэнгли подавал раньше в суд на Уэйта и его отчима, Уильяма Гардинера; Гардинер, мировой судья с особыми полномочиями в Пэрис-Гарден, славился по всей округе взяточничеством и крючкотворством и явно стремился закрыть театр «Лебедь». При этом он мог натолкнуться на сопротивление со стороны Шекспира и его соответчиков. Но это лишь предположение. Мы знаем наверняка только то, что Шекспир каким-то образом был задействован в этой истории. Некоторые историки театра полагают, что «Слуги лорда-камергера» короткое время все же выступали в «Лебеде», но этому нет доказательств, за исключением случайной ссылки в пьесе «Бич сатирика» Томаса Деккера: «Меня зовут Гамлет Отомсти: ты был в Пэрис-Гарден, не так ли?»

Возможно, стоит заметить, что сам Лэнгли пользовался сомнительной славой денежного маклера и мелкого чиновника, которому удалось сколотить большое состояние; за насилие и вымогательство королевский прокурор возбудил против него дело ни много ни мало в суде Звездной палаты [262] В Англии с 1487 по 1641 г. особый трибунал, созданный для борьбы с мятежной знатью. Назван по Звездной палате, где происходили заседания; ее потолок был украшен звездами. . Лондон всегда славился своими хитроумными дельцами. Лэнгли купил поместье в Пэрис-Гарден с целью построить там многоквартирные дома для сдачи внаем; и конечно же по соседству находились бордели. Одно из имен, названных в петиции Уэйта, Дороти Сойер, принадлежало владелице собственности на Пэрис-Гарден-Лейн; дешевые меблированные комнаты так и назывались «Soer s rents» или «Sore's rents» [263] Игра слов: «Сойер — внаем» или «болячки — внаем». . Почти наверняка некоторые дома на этой улице имели сомнительную репутацию.

Шекспир, вполне возможно, как раз там и жил. Исследователь восемнадцатого столетия, Эдмунд Мэлоун оставил такую запись: «Из бумаги, лежащей передо мной, а ранее принадлежавшей актеру Эдварду Аллейну, следует, что наш поэт в 1596 году жил в Саутуорке, возле Беар-Гарден». Эта бумага впоследствии так и не обнаружилась. Но когда бы Шекспир ни перебрался жить на южный берег Темзы, в заявлении Уэйта бросается в глаза одна деталь. Шекспир упоминается рядом с людьми, имеющими нечто общее с комическими сводниками и шлюхами из его пьес. Он был хорошо знаком с жизнью лондонских «низов». Это неизбежная и неотъемлемая часть актерской профессии. О ней часто забывают, говоря о «благородном» Шекспире, забывая, что знания о городских «низах» и «верхах» он добывал из первых рук.

В тот зимний сезон он снова играл перед королевой. «Слуги лорда-камергера» дали шесть представлений при дворе, среди них — «Венецианский купец» и «Король Иоанн». Возможно, что тогда же перед властительницей в первой части «Генриха IV» предстал и Фальстаф. Существует предание, согласно которому Елизавету настолько пленил забавный пройдоха, что она попросила сочинить пьесу о влюбленном Фальстафе. О том, чтобы не исполнить просьбу королевы, не могло быть и речи: так появились «Виндзорские насмешницы». Очаровательная, хоть и не имеющая подтверждения история.

Происхождение «Истории Генриха IV», иначе известной как первая часть «Генриха IV» тоже стало предметом споров. Неясно, писал ли ее Шекспир, имея в виду вторую часть, или сюжет рождался по ходу работы. Во всяком случае, первая часть вызвала полемику иного рода. Лорд-камергер, сэр Уильям Брук, лорд Кобем, был встревожен тем, что главного комического персонажа звали сэр Джон Олдкасл. Вполне вероятно, что лорд-камергер увидел пьесу впервые при дворе в присутствии королевы. Он был в родстве с настоящим Олдкаслом и остался недоволен фарсом о его театральном тезке. Настоящий Олдкасл был сторонником лоллардов, возглавившим неудавшееся восстание против Генриха V и казненным за измену. Однако в глазах многих он был одним из ранних протестантов и, таким образом, мучеником за дело Реформации.

Его потомок неодобрительно отнесся к появлению своего предка на сцене в качестве вора, хвастуна, труса и пьяницы.

Итак, Кобем написал распорядителю увеселений, Эдмунду Тилни, который, в свою очередь, передал жалобу в шекспировскую труппу; Шекспир был вынужден во второй части пьесы переименовать своего комического героя Олдкасла, назвав его Фальстафом, и публично отречься от своего создания. Неясно, почему вначале он выбрал имя Олдкасл. Высказывались предположения, что тайные католические симпатии Шекспира побудили его высмеять этого лолларда и противника католицизма. Томас Фуллер в своей «Истории церкви» пишет об использовании Шекспиром имени Олдкасл: «Но то, что писали о нем дерзкие поэты , значило не больше, чем сочинения злобных папистов ». И все-таки не похоже, чтобы в пьесе явно отразились какие-либо католические пристрастия. Имя Олдкасл уже появлялось в «Славных победах Генриха V», и Шекспир мог просто использовать его, вовсе не связав с Кобемом.