Лена Ленина - Stars

О старых друзьях.

– Во-первых, мой друг – Иван Лапшин. Ева Польна – мой самый близкий друг, с которым мы прошли и огонь, и воду, и я сейчас понял, что такое «медные трубы» – это испытания славой и популярностью. У меня есть много хороших знакомых, а друзей не должно быть много, один, два, три человека, и конечно, родственники. Например, моя мама – мой близкий друг. Я почти прекратил со всеми друзьями из прошлого общаться, потому что это перестало быть интересным. Когда мы учились в школе, мы были одного статуса, одних интересов. Одни люди чего-то добиваются, а другие нет, мы становимся разными, и у нас появляются новые знакомые.

А теперь о новых друзьях.

– Я очень люблю музыкантов, понимаю этих людей, понимаю их душу, понимаю, чем они живут и за что борются. Я в душе все-таки больше музыкант, чем бизнесмен, и мне близки люди музыкальные. Но это люди успешные, которые чего-то добиваются, а не просто те, кто умеет что-то играть и постоянно ноет, что все плохо. Таких людей я не уважаю. Я уважаю достижения, талантливых, целеустремленных и трудолюбивых людей.

Он про меня, что ли?

– Я предполагаю, – предполагаю я, – что как о всяком приличном человеке, о Вас на восемьдесят процентов написали всякой ерунды и лжи. Боретесь ли Вы с этим?

– Я обожаю желтую прессу. Она такая желтая-желтая. Мне очень понравилось, когда я набрал себя в mail.ru в поисковике. Сразу же выскочила статья о Юрии Усачеве – космонавте, который в космос много раз летал. Потом снова о нем, потом обо мне: Юрий Усачев – бездомный, бомж, его выселили из квартиры. Какая-то лажа написана. Потом снова о Юрии Усачеве космонавте. Он, оказывается, очень крутой чувак, много сделал для страны. Потом снова обо мне – и что я гомосексуалист и живу с Лешей Романовым. Представляете, как здорово! Потом снова о космонавте, а потом снова обо мне, но просто какое-то упадничество: будто я затопил гостиницу, и другие сплетни. Я так расстроился, что обо мне никто ничего не знает. Вот Вам наглядный пример, что такое шоу-бизнес и какое отношение к людям шоу-бизнеса.

– А вы пытаетесь манипулировать СМИ и запускать информацию, которая Вам нужна?

– Может быть, мы дойдем до этого, когда у нас с Евой будет музыкальный кризис и нам нечего будет показать, мы напишем о себе какую-нибудь гадость и я сфотографируюсь голым.

– Вы отрицаете законы promotion?

– Я считаю, что у каждого человека есть свой уровень промоушена. Когда нам есть что сказать, мы воспринимаем себя как творческие единицы; лучше, чем наши песни, за нас никто не скажет. Я, например, не хочу доказывать, какой я классный и интересный парень. Мне надоело. Я раньше общался с людьми, и они говорили: «Юра, а ты не такой, как мы думали». Это обычная история.

– Кто Вы по гороскопу?

– Овен. Очень упертый баран.

– А детки?

– Детки в клетке. Да, у меня есть дочка, ее зовут Эмилия, ей пять лет. Я не уверен, что я хочу, чтобы она стала музыкантом. Хотя считаю, что всех детей нужно образовывать музыкально и всем давать шанс. Музыка делает человека тоньше и позволяет ему слышать много. Не обязательно потом всю жизнь заниматься музыкой, но люди музыкально образованные тоньше воспринимают мир, и у них больше граней для общения. Вообще, люди будущего должны рисовать, писать сказки, играть на инструментах, говорить на многих языках.

– Что Вы считаете своим домом?

– Мой дом там, где я живу, где мои близкие люди. Вот ты живешь во Франции, а мы здесь, но там, где ты останавливаешься и тебе уютно, – там твой дом. Можем взять iPod, помещение украсить, включить музыку, добавить немножко интима – и вот как бы дом. Раньше, когда у нас не было возможности иметь студию, у меня аппаратура стояла дома. Это было нормально, потому что было дело молодое. Сейчас семья отдельно, а работа отдельно, и поэтому все в разных местах. Конечно, у нас дома есть музыкальные инструменты и мы занимаемся музыкой. У Евы есть пианино. Конечно, есть студия, где можно шуметь круглосуточно. Она находится в Москве.

– То есть Питер уже не является домом?

– Мы не расцениваем Петербург как формальное место, где можно делать какие-то дела. Это родина, место, где мы родились, замечательный архитектурный город с интеллигентными людьми, и не более того. Здесь, в Москве, у нас движение, и надо быть в центре движения.

О планах.

– Я продюсирую разные проекты, пишу иностранные танцевальные миксы, также есть проект под названием «Zventa-Sventana», там поет Тина. Это русские народные песни, которые мы сделали в джаз-фанк-регги звучании. Этого еще никто в России не делал, причем это настоящие аутентичные бабушкины песни на русском языке, традиционные и очень реально сделанные. Мы заботимся о нашей культуре. И я думаю, что мы – единственная группа, которая в шоу-бизнесе успевает заниматься этим, и не только для денег, но и для того, чтобы что-то осталось после нашей смерти нашим детям в виде культурного наследия.

– Когда Вы стали миллионером?

– Лет в двадцать я себе ставил задачу стать миллионером годам к тридцати. Скажу честно по секрету, что первый миллион был заработан намного раньше. И это не большая проблема. Обычно когда ты зарабатываешь один миллион, то следующая грань для тебя – десять миллионов. Вот тут уже становится посложнее. Но потом становится снова проще. Мы как-то с Евой обсуждали и решили, что сто миллионов хватит на всех: и на друзей, и на семью. Можно даже в меньшие цифры уложиться – нет больших амбиций и деньги не главное, на самом деле. Главное – это быть счастливым. Счастье – это чувствовать спокойствие, свободу, заниматься любимым делом, получать от этого удовольствие.

– Что бы Вы были готовы делать бесплатно?

– Детей рожал бы. Если бы мог, сам рожал бы.

Если бы моя журналистская совесть умела разговаривать, она бы кричала, потому что я была ненасытна, но собак нужно кормить один раз в день, а я уже получила целых полторы порции. Даже две.

О том, что звезды – это дырки, о том, кто не хочет сбривать усы, о том, кто падал из окна, о том, почему истина не в вине, а также о том, чьих песен Пугачева спела больше, чем песен других авторов.

Мы только что прошли сквозь толпу сгрудившихся у входа в отель чудаков с фотоаппаратами, и мне было по-детски приятно, что в Монако у меня просили автографы чаще, чем у усатого парня напротив. Мы сидим в самом красивом княжестве на Земле, после роскошного ужина в трехзвездочном по Мишленовскому гастрономическому справочнику ресторане, в одном из до такой степени роскошных отелей, что кажется, на reception владельцы приняли на работу как минимум графиню. Нас только двое, и никто не помешает мне предвкушать удовольствие от мудрости и опыта. Начинающие звездульки пьют, как им это и положено по рангу и убеждению, только воду, а звезды пьют то что хотят и плюют на количество градусов.