Марианна Гончарова - Моя веселая Англия (сборник)

Он не торопясь, спокойно разулся, взял башмаки за шнурки, снял с вешалки, тут же в нашем классе стоящей, свое страшненькое клетчатое пальто, бесформенное пальто с клочковатым воротником, взял все в охапку и аккуратно сложил Штефе на ее учительский стол. А потом босиком, в драных носках, насвистывая и помахивая старым видавшим виды портфелем, ушел. Только взгляд его в никуда был тяжелым, как кусок свинца, как кусок свинца, который Занкин таскал в кармане, иногда примеряя зачем-то его в своем немаленьком кулаке.

Ушел, напоследок аккуратно и тихо прикрыв за собой дверь, прошипев сквозь зубы: «Ф-ф-фауна...»

А в Эдинбурге я узнала его сразу. Вспомнила и свою калиновую ветку, и фауну, и его свинцовый кастет... Но не подошла. Не решилась. Не знаю почему...

Не знаю...

Этот огромный каменный дом был чистой воды замком из «Грозового перевала» Бронте. Могучие толстые стены, ночные шорохи и вздохи, огонь в старых каминах, высокие своды, с портретов внимательно смотрят предки Джейн Максвелл. Одна бабушка в чепце, с большой картины над камином, даже приветливо покивала мне головой. Или это так причудливо падали тени...

Там я погостила дней десять у большой семьи Максвеллов. А вокруг простирались поля, луга, вдалеке синели горы, у дома желтели даффодилы в яркой траве. И повсюду, куда бы я ни шла, за мной таскались три приветливые, очень дружелюбные и веселые большие черно-белые собаки.

Максвеллы раньше работали кто программистом, кто врачом, кто медбратом, кто лойером, то есть юристом, кто клерком в телекомпании, но все они мечтали подкопить денег и купить ферму.

Теперь мечта сбылась – они все живут в своем поместье, разводят овец редкой породы – из их шерсти производят знаменитые свитера, пуловеры, кофточки и носки «Прингл». Эти овечки с типично британскими высокомерными лицами такие были красотки – как барышни на выданье. А еще Максвеллы продают молоко в промышленных количествах, прямо из своих механизированных павильонов по трубам в огромные молоковозы, и еще у них есть комбинат с огромными микроволновыми печами, где производят сухой корм для животных. А в свободное время, хотя его не так много, ездят на выставки, в театр, на аукционы, мужчины – в мужские собрания, Джейн – в салон или к психотерапевту, а иногда и коротают вместе вечерок, слушая, как мама Джейн наигрывает Бриттена и Шопена на рояле.

Самый прекрасный в семье был дедушка. Бабушка Максвелл ушла в лучший мир, а дедушка в свои восемьдесят четыре, еще бодрый, жил яркой жизнью. У него была уникальная профессия – трубочист. Нет, он не лазал в дымоход, не чистил каминные трубы, хотя вполне еще мог, не пугал по вечерам прохожих чумазой физиономией, он был трубочист «свадебный». Это еще даже более редкая профессия, чем просто трубочист. И более ответственная, потому что свадебный трубочист несет ответственность за дальнейшую жизнь молодоженов. А вы как думали?!

Очень редкая профессия, очень.

Вообще, редкие профессии – это давнее увлечение старшего Максвелла. Сначала сразу после выхода на пенсию он хотел быть смотрителем за пожарами. Положа руку на сердце, я бы и сама не прочь присоединиться. Нет, эта работа заключалась не в том, чтобы смотреть, чтобы хорошо горело, а как раз наоборот. Стоять на вышке с биноклем и оглядывать окрестности. Как, а?! Ну что может быть интереснее? Смотришь в бинокль то на север, то на юг – о, вот миссис Ломас выставила свои молочные бутылки за порог, а вот Крис со своей собакой бегут в парк, Крис – за здоровьем, собака – за белками. А вот из дома вдовы Брайн крадется замначальника полицейского участка Джеймс Торн, на ходу поправляя униформу.

– Эй, Торн!!! Мне сверху видно все, ты так и знай! Ха-ха-ха! Но мы же никому не скажем, ни-ко-му. Наше дело следить, чтобы нигде не загорелось.

Но, к сожалению для дедушки, эта должность была занята. Кто же добровольно откажется сидеть на вышке и разглядывать город, да еще и получать за это немаленькую зарплату? А ведь если повезет и где-то начнет разгораться пожар, этому смотрителю предоставляется шанс поблямкать в пожарный колокол!!! Вот бывает же такая удача! И чем неистовей ты блямкаешь, тем быстрее проснутся пожарные, и выедут, и потушат, и спасут всех. Так что шанса туда устроиться на работу у дедушки Максвелла не было.

Но он не унывал и не падал духом, потому что редких профессий, для которых не обязательно получать специальное образование, – завались. Например, разбиватель яиц на кондитерской фабрике. Там две категории. Низшая категория просто молотит по яйцу чем попало, хотя надо специальным тупым ножом, который все время теряется, а вторая категория приближена к работникам искусства – они отделяют белок от желтка. Но есть специальность, куда человеку просто не пробиться, – нюхатель ладоней. Это, знаете, как стать наследником престола или поселиться на Даунинг-стрит, 10. Нюхатель ладоней по-научному называется «первый дегустатор». Это... (Мужчины, соберитесь, сейчас будет тяжело, вам лучше дальше не читать.) Это человек, который просто в самом сердце фабрики по производству виски, не скажу, какой марки, чтобы не выглядело рекламой, прямо у перегонного комплекса, у огромного чана со свежим виски... (Я предупреждала, ребята! Что там такое?! Положите этого, который теряет сознание, выведите остальных, ну ни к черту нервы у мужиков!) И вот этот человек льет готовую продукцию себе на ладошки, потирает ими одна о другую и быстро-быстро подносит руки к лицу – должен быть какой-то особый аромат: дыма, торфа, солодового ячменя, ириса, меда, сливок, марципана, миндаля, а также воды из горного ручья с содержанием золота. Если хотя бы одного ингредиента этот вот нюхатель не учуял, они вы-ли-ва-ют виски, слышите? Выливают!!! И гонят другой.

Я была на этом заводе и честно нюхала – терла ладонь об ладонь, все как полагается. Ничего! Только запах самогона, если я, конечно, не ошибаюсь, потому что в марках крепкого алкоголя не сильна совсем. Люди, которых я тогда сопровождала, – они приезжали учиться, чтобы открыть предприятия у нас в стране, – они тоже долго нюхали. Очень хвалили. Так унюхались, просто диву даешься! Вынюхали несколько бутылок с золотыми этикетками, в вэн их грузили, правда, они не хотели грузиться, хотели еще нюхать и нюхать, а потом песни петь и пляски наши национальные плясать.

Словом, этим нюхателям страшно все завидуют, очень интересная и творческая работа, и, как вы понимаете, это ответственная обязанность – нюхать руки, облитые виски, передается по наследству, и туда нет хода никому чужому.

Но дедушку Максвелла было не унять – очень он хотел заняться чем-то необычным, но в космос его не пускали, в миротворцы – не брали, он немного побегал Пасхальным Кроликом в супермаркете, но голове было жарко, мокро и душно, ногам неудобно ходить в кроличьих лапах, и все дети трогали Пасхального Кролика за пузо.