Сборник - Первопроходцы

С этим заданием он и был отправлен в Тобольск, до которого добрался необычайно быстро — к 1 января 1699 года. Меньше месяца ушло на дорогу, проделанную "с великим поспешанием".

Еще не отдохнув как следует с дороги, Семен Ульянович уже 12 января в сопровождении нескольких служилых людей отправился по слободам Тобольского и Верхотурского уездов на поиски извести для намечавшегося строительства. Места ломки известняка были быстро определены. Туда для заготовки камня согнали местных жителей и приготовили инструменты. Основные работы развернулись "где преж сего известь жгли на строение соборной церкви из Софейского двора". Оставив вместо себя опытного казачьего пятидесятника, Ремезов быстро вернулся домой, где принялся дорабатывать свой архитектурный проект. Он удался ему на славу. Проект предусматривал продолжить южную стену кремля к Софийскому двору, а через овраг на двух арках перекинуть монументальное здание хранилища государевой казны, так называемую Рентерею. В результате кремль должен был образовать с Софийским двором единый ансамбль, центром которого становился величественный Софийский собор. На территории кремля Ремезов решил построить прежде всего приказную палату (у яра), а также Вознесенскую и Троицкую церкви, дом для воеводы и хлебные житницы.

Подготовка к строительству проходила медленно. Зима 1698/99 года оказалась в Тобольске лютой. Даже весной долгое время "продолжались морозы и стужа была и снеги стояли и земля мерзла была". Земляные работы начались только 7 мая и велись вяло: на стройке применялся принудительный труд ссыльных. В июне они начали "глину копать и уминать гораздо и в станках кирпич делать". Норма на день — 300 кирпичей. Но такую норму они, как правило, не выполняли. Ремезов писал по этому поводу, "ссыльные люди тот кирпич делают против… указу несполна, а по 300 кирпичей на день за недоумением (то есть из-за неумения. — Б. П.) сделать не могут". Впрочем, Семен Ульянович видел и другую причину, помимо "недоумения": "скованным им на чепях (цепях. — Б. П.) кирпича делать и глины копать и уминать невозможно". Но тут уж никто и ничего не мог поделать: таков был жестокий порядок содержания ссыльных-каторжан. Но так или иначе, а за долгие месяцы напряженного нелегкого труда все же удалось изготовить свыше полумиллиона кирпичей и несколько тысяч бочек извести.

9 мая 1700 года в торжественной обстановке под пение церковного хора состоялась официальная закладка приказной палаты. Здание палаты не дошло до наших дней, но по сохранившимся рисункам Семена Ремезова можно довольно наглядно представить, как оно выглядело. Это было прямоугольное каменное строение размером 47 метров на 17 метров и высотою в 15 метров. Первый этаж отводился под кладовые для хранения "казны" — пушнины, хлеба и соли. На втором находились присутственные помещения. Там же располагалась открытая галерея ("гульбище") с колоннами. Она была выполнена по рисунку в одной из книг по французской архитектуре, полученной Ремезовым в Москве. Здание венчала тесовая двускатная крыша, украшенная своеобразными бочкообразными чердачными помещениями. Узенькие оконницы поблескивали слюдой в свинцовой облатке. Над главным входом красовался большой герб Тобольска.

Еще 18 ноября 1698 года Андрей Виниус, принимая от Ремезова большой настенный общий чертеж сибирских земель, дал ему наказ по возвращении в Тобольск составить новую чертежную книгу всей Сибири и включить в нее копии "с привезенных к Москве с сибирских городовых чертежей 24 листа". В итоге должен был получиться атлас особой структуры: уже не с традиционными для XVII века схемами отдельных путей, а с общими изображениями территории воеводств, которые по внешнему виду были бы ближе к западноевропейским картам.

Спустя четыре недели после возвращения в Тобольск Семен Ремезов вместе со своими сыновьями и племянником Афанасием приступил к работе. Чертежная книга должна была быть пополнена новейшими данными и, кроме того, в нее необходимо было включить "Велико-пермские и Печерские и Поморские Двинские страны". Пришлось вновь допрашивать "всяких разных чинов русских людей и иноземцов и иностранных жителей, пришельцев в Тобольск, старожилов, уроженцев, памятливых бывальцов, казанцов, уфимцов, пермяков, усольцов, хеврольцов, яречан, устюжан, мезенцов, колмогорцев, корельцов, пенежан, новгородцев" и других про "меру земли и расстояние пути городов и сел и волостей, про реки, речки и озера и про морские берега, губы и острова и промыслы морские, про горы и леса и про всякие урочища… всякого человека про свой город и урочища".

Восемнадцать "городовых" чертежей Ремезовы дополнили сравнительно незначительно. Но семь сделали заново. Именно так был сделан "Чертеж вновь Велико-пермские и Поморские Печерские и Двинские страны до Соловецкие проливы со окресными жилищи". На основе прежних изображений Казахстана и Бухары Ремезов составил интереснейший "Чертеж земли всей безводной и малопроходной каменной степи", который живо интересует историков Казахстана и Средней Азии. Любопытным был и новый "Чертеж града Тобольска и посадов и нагорья и подгорья с улицами". Прошло каких-нибудь три года, но два больших пожара во многом изменили планировку города, особенно его посадов и "подгорья". Кстати, в обоих случаях Семену Ульяновичу пришлось лично участвовать в борьбе с огнем. Впоследствии он вспоминал, как в пожар 4 июня 1704 года пришлось ему отстаивать "город и башни и воеводский двор и приказ и казенные и зелейные амбары и церкви соборные верхи и Троицкую с приказными письмами… и на нижнем посаде по конец татарских юрт русские дворы и по ново-крещенных жителей улицу".

В новом атласе нашлось место для этнографического чертежа с замысловатым названием — "Чертеж и сходство наличие земель всей Сибири Тобольского города и всех розных градов и жилищ и степи". Лежавшие в его основе сведения были собраны еще в 1673 году. Открывало атлас своеобразное предисловие — "Писание до ласкового читателя".

Уже в сентябре 1699 года Виниус направил тобольским властям напоминание о своем задании. Но строительные работы в городе шли полным ходом, и Ремезовы лишь урывками могли трудиться над составлением атласа. Лишь 1 января 1701 года он был закончен. Но уже вскоре выяснилось, что в нем требуются еще некоторые доработки и уточнения. Осенью 1701 года Семен Ульянович решил отправить теперь уже завершенный труд с казаками, которые повезли в Москву "ясачную казну". Между тем терпение Виниуса лопнуло, и он в ноябре 1701 года послал тобольским воеводам приказание немедленно прислать в Москву самого Семена с его атласом.