Каледин Алексей Максимович БИОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ

В дальнейшем война велась по преимуществу в позиционных формах борьбы, и боевая активность армии Каледина, как и других полевых русских армий, затухала. Удостоенный за время войны Георгиевского оружия, орденов святого Георгия 4-й и 3-й степеней, Алексей Максимович мрачнел, не видя перспектив оживления вооруженной борьбы. Угасанию у командования и войск воли к победе способствовала кризисная обстановка в России, ставшая после февральской революции 1917 г. особо запутанной. Русская армия была вовлечена в демократизацию, принявшую форму развала вооруженных сил. Каледин, как боевой командир, не мог смириться со своеволием солдатских комитетов, митинговщиной, неисполнением приказов. Командующий фронтом Брусилов писал главковерху М.Алексееву: "Каледин потерял сердце и не понимает духа времени. Его необходимо убрать. Во всяком случае на моем фронте ему оставаться нельзя". Не находилось заслуженному генералу места и на других фронтах. В апреле 1917 г. Алексеев определил его в члены Военного совета в Петрограде. Уязвленный Каледин вскоре отпросился "на покой" и уехал домой, на Дон. "Вся моя служба, - говорил он, - дает мне право, чтобы со мной не обращались как с затычкой различных дыр и положений, не осведомясь о моем взгляде".

Когда из Петрограда Алексей Максимович ехал на Дон и его спросили - согласится ли он принять пост войскового атамана, на который его хотят выдвинуть донские деятели, он отвечал: "Никогда! Донским казакам я готов отдать жизнь, но то, что будет, - это будет не народ, а будут советы, комитеты, советики, комитетики. Пользы быть не может". Но ему все-таки пришлось взять на себя эту тяжелую ношу. 17 июня Донской войсковой круг постановил: "По праву древней обыкновенности избрания войсковых атаманов, нарушенному волею Петра 1 в лето 1709 и ныне восстановленному, избрали мы тебя нашим войсковым атаманом..." Приняв пернач атамана, как тяжелый крест, угрюмый Каледин говорил: "Я пришел на Дон с чистым именем воина, а уйду, быть может, с проклятиями".

Сохраняя лояльность по отношению к Временному правительству, но видя его слабость, Каледин начал проводить меры по восстановлению старинных форм управления Доном, отказывался от посылки казаков для усмирения мятежных войск и районов. 14 августа на Государственном совещании в Москве он заявил, что приветствует "решимость Временного правительства освободиться, наконец, в деле государственного управления и строительства от давления партийных и классовых организаций". Для спасения от поражения в войне он предложил ряд мер: армия должна быть вне политики; все Советы и комитеты как в армии, так и в тылу, за исключением полковых, ротных и сотенных, следует распустить; декларация прав солдата должна быть дополнена декларацией его обязанностей; дисциплину в армии необходимо восстановить самыми решительными методами. "Время слов прошло, терпение народа истощается", - подчеркнул донской атаман.

Когда верховный главнокомандующий Л.Корнилов попытался восстановить порядок в столице с помощью военной силы и был за это смещен и арестован, Каледин выразил ему свою моральную поддержку. Этого было достаточно, чтобы сторонники "революционной демократии" на Дону объявили атамана участником "Корниловского заговора". 31 августа прокурор Новочеркасской судебной палаты получил телеграмму Керенского: "Немедленно арестовать Каледина, который указом Временного правительства от сего 31 августа отчислен от занимаемой должности с преданием суду за мятеж". С учетом поручительства Донского правительства за Каледина Керенский отменил требование об аресте при условии прибытия атамана в Могилев, в Ставку, для личных объяснений. Но собравшийся в начале сентября Войсковой круг заявил о непричастности Каледина к "Корниловскому мятежу" и отказался выдать своего атамана.

Приход к власти в Петрограде большевиков, свергнувших Временное правительство, Алексей Максимович оценил как государственный переворот и преступление. До восстановления порядка в России он возложил на Донское войсковое правительство всю полноту исполнительной государственной власти в крае. Но деятельность всевозможных советов и комитетов, находившихся под влиянием большевистской пропаганды, расшатывала устои твердого управления на Дону. На настроениях казачества сказывались ожидания экономических реформ, широкие обещания большевиков. Морально подавленными и склонными верить большевикам прибывали на Дон казаки, возвращавшиеся с фронта.

Каледин давал убежище на Дону всем отверженным, изгнанным и преследуемым новой центральной властью. На Дон потянулись бывшие члены Временного правительства. Государственной Думы, представители политических партий, офицеры. В ноябре - начале декабря в Новочеркасск прибыли генералы Алексеев, Корнилов, Деникин - соратники Каледина по мировой войне. Здесь они получили приют и возможность приступить к формированию Добровольческой белой армии. Но когда в Новочеркасск явился Керенский, генерал Каледин его не принял, объявив "шельмой". Некоторые политические деятели, прибывшие на Дон, упрекали донского атамана в пассивности, на что он сурово отвечал: "А вы что сделали? Русская общественность прячется где-то на задворках, не смея возвысить голоса против большевиков. Войсковое правительство, ставя на карту Донское казачество, обязано сделать точный учет всех сил и поступить так, как ему подсказывает чувство долга перед Доном и перед Родиной".

Все приезжавшие на Дон и призывавшие Каледина к борьбе при случае могли уехать на Кубань, на Волгу, в Сибирь, тогда как Алексей Максимович, осознавая себя выборным атаманом, бросить Донское войско уже не мог. До последнего момента не мог он решиться и на пролитие крови. Но такой момент все же наступил. В ночь на 26 ноября произошло выступление большевиков в Ростове и Таганроге, и власть в этих крупнейших городах Дона перешла в руки военно-революционных комитетов. Видя пассивность казаков, продолжавших верить в замирение с большевиками, Каледин решил принять помощь от зарождавшейся Добровольческой армии. Отряды добровольцев генерала Алексеева 2 декабря заняли Ростов, а затем военной силой стали водворять порядок на Дону и в казачьей области Донбасса. В декабре в Новочеркасске было создано правительство с полномочиями всероссийского - "Донской гражданский союз". Во главе его стоял триумвират: Алексеев (общегосударственная внутренняя и внешняя политика), Корнилов (организация и командование Добровольческой армией) и Каледин (управление Доном и Донским казачьим войском). Военные силы "Донского гражданского союза" были незначительными, но вызов был сделан.

Открывая путь Белому движению в России, Каледин, по сути, жертвовал собой: против непокорного Дона, первым поднявшего знамя борьбы, большевики сразу же бросили все наличные военные и пропагандистские силы. В конце декабря красные войска Южного революционного фронта под командованием Антонова-Овсеенко начали наступательную операцию. На Дону им содействовали Советы и военно-революционные комитеты, рабочие, красные казаки. 28 декабря войска Антонова-Овсеенко заняли Таганрог и двинулись на Ростов. 11 января красные казаки, собравшиеся на съезд в станице Каменской, объявили о низложении Каледина, Войскового правительства и о создании Донского казачьего военно-революционного комитета во главе с бывшим подхорунжим Подтелковым. Атаман предложил Войсковому кругу свою отставку. Круг ее не принял, но конкретной помощи Каледину не оказывал, обрекая его на судьбу заложника.