Лив Нансен-Хейер - Книга об отце (Ева и Фритьоф)

Да где же непреходящая ценность в моих делах? В решении проблем, которые скоро забудутся, в политических вопросах, кото­рые будут отброшены без сожаления, в этом бессмысленном стремлении не прожить жизнь впустую, а оставить в ней след, ничего не значащее громкое имя? А жизнь-то растрачена. Как это мелко по сравнению с тем, что таила в себе эта дивная благородная голова, что скрывалось за этим широким ясным лбом, где все было чисто и велико без обмана. Возвышенное презрение к бессмертию, гордое желание прожить жизнь во всей ее полноте и цельности и гармонии, чтобы ничто мелкое не нашло в ней места. Никогда не бывало на свете женщины такой гордой и щедрой, такой верной, далекой от всякой подлости, с таким светлым умом, который снисходительно взирал на людское тщеславие и не замечал его. Она не позволяла посторонним распоряжаться ее жизнью.

Чего стоят все великие имена и все великие деяния в мире рядом с благородно прожитой жизнью, которая так возвышенна, что не стремится оставить после себя какой-то след? Что значит все это рядом с трепетной душой, исполненной глубоких возвышен­ных чувств, несовместимых с мелкими мыслями, рядом с душой, само существование которой было единым воплощением кра­соты.

Душа моя обливалась кровью, и из нее рвался крик против судьбы: неужели такое создание, такое истинное, такое прекрасное, это воплощение доброты и благородства, может бесследно исчезнуть в пространстве, неужели глаза эти, такие душевные, никогда не откроются больше и никого не одарят счастьем, неужели эта прелестная голова истлеет и никогда не возродится?

С какой снисходительной, кроткой улыбкой взирает она со своей недосягаемой высоты на мои ненужные стремления, которые разлучили нас на время. Теперь все это вдребезги разбитое валя­ется у ее гроба. Последними ее словами было —«бедный, он опо­здает».

Да, он опоздал, и все было потеряно. Исчезло то единственно великое, что даровала ему жизнь. «О, как богат я был, и как я стал беден и одинок».

«Люсакер, 28.1.08. Ночь

За окном дует ветер. Я слышу, как он трясет башню. Надви­гается непогода. Ну и пусть себе штормит, мне-то что! Ее мне не найти ни в бурю, ни при солнце».

«Люсакер, 1.2.08

Я слышал сказку про людей, столь черных душою, что там, куда ступала их нога, никогда больше не росла трава. А она была так чиста и так верила в жизнь, что там, куда ступала ее нога, ростки давала даже скала. От нее исходило солнечное сияние,"там, где она появлялась, наступал праздник, перед ее сияющей улыб­кой отступали будни и серость».

У матери нет могилы. Ни она, ни отец никогда не хотели иметь могилы. Никто не знает, где ее прах.

В Нумедале живет легенда. Будто бы летом, после смерти ма­тери, отец отправился в Сёркье с погребальной урной и развеял прах по ветру там, где мать любила бывать при жизни.

Она, наверное, сама пожелала бы этого, так что легенда, быть. может, и права.

Другие рассказывают, что отец высыпал прах из урны под ро­зовым кустом в Пульхёгде. Но так ли это, никто не знает.

Поведать эту тайну нельзя было никому.

Вверху:

Бальдур Фритьоф Нансен. Аделаида Юханна Текла Исидора Нансен.

Внизу:

Семья из Фрёена. Стоят (слева направо): Харальд, Ялмар, Эйнар и Ида Бёллинг. Сидят (слева направо): Сигрид Бёллинг, Александр Нансен, родители, Фритьоф Нансен и Мольтке Нансен.

Вверху:

Усадьба Фрёен и сад. Перед домом слева направо: Фритьоф Нансен с родителями.

Внизу:

Двор усадьбы Фрёен. На скамейке у дома — Фритьоф Нансен с родителями.

Вверху:

Слева: адвокат Верховного суда Нансен с ребенком на руках. Справа: Марта Ларсен, экономка во Фрёене.

Внизу:

Слева: Фритьофу Нансену 10 лет. Справа: первый приз, взятый Фритьофом на соревнованиях на Хюсебюбаккене в 1878 году.

Вверху:

Слева: Ф. Нансен около 1882 года. Справа: Ф. Нансен работает с новым микроскопом в Бергене.

Внизу:

Сотрудники Бергенского музея (слева направо): д-р Йорген'Брюнсхорст, д-р Армауэр Хансен, Фритьоф Нансен, С. Т. Томассен, хранитель Джеймс Григ, хранитель А. Лоран, главный врач Даниельсен, купец Херман Фриеле.

Фритьоф Нансен и его «приемные родители» Мария и Вильхельм Хольты.

Вверху:

Участники Гренландской экспедиции. Стоят (слева направо): Равна, О. Свердруп, К. Кристиансен, Балту. Сидят (слева направо): Ф. Нансен и О. Дитрихсон.

Внизу:

Экспедиция, преодолевая трудности, продвигается в глубь острова.

Вверху:

Семейство Сарсов в Христиании. Стоят (слева направо): Малли, Киа, Оссиан, Эрнст, Юханна. Сидят (слева направо): Элиза, родители с Евой на коленях, Улаф, Тутта.

Внизу:

Слева: Микаэль Сарс. Справа: Марен Сарс, урожденная Вельхавен, в молодости.

Вверху:

Слева: портрет восемнадцатилетней Евы. Справа: Ева спустя четыре года.

Внизу:

На ступеньках дома Сарсов на улице Фрогнергате. На заднем плане (слева направо): «тетушка Лиза», Вельхавен, Андреа Вельхавен, матушка Сарс, Улаф, Биен (Пчелка) Сарс. На переднем плане (слева направо): Ева Сарс, Луиза Мёрк, Ялмар Фолк (впоследствии профессор). Около 1887 года.

Вот так выглядели Ева и Фритьоф в походе через Нурефьелль.

Вверху:

Слева: Малли Ламмерс (около 1893 года). Справа: Ева Нансен в 1893 году. Эту фотографию Нансен очень любил.

Внизу:

Готхоб — каким представлял его себе Нансен на «Фраме». Рисунок Фритьофа Нансена (пастель).

Вверху:

Слева: Фритьоф Нансен испытывает снаряжение перед экспедицией на «Фраме». Обратите внимание на анорак — Нансен первым из европейцев надел эту эскимосскую одежду. Сейчас анорак известен во всем мире.