Федор Раззаков - Владимир Высоцкий: козырь в тайной войне

«В филармонии работала одна старушка — довольно заботливая. И она попросила Володю приехать к ней в гости. Володе было как-то неудобно ей отказать, и мы поехали. Мы сели в машину и по дороге туда заехали в гостиницу, чтобы оставить там гитару. И тут старушка стала почему-то настаивать:

— Владимир Семенович, ну зачем вы оставили гитару? Возьмите…

— Но вы уже наслушались моих песен на концертах. Посидим, поговорим…

Но что-то было не так, что-то шальное появилось в ее глазах… Приезжаем. Открывается дверь — и мы видим совершенно роскошную квартиру. Разноцветный паркет ковровой отделки. Огромный стол, на котором огромные миски с черной и красной икрой, и не ложки, а половники торчат в этих мисках. Роскошь — дикая! И посреди этой роскоши лежат раки таких размеров, каких я никогда в своей жизни не видел! Гигантские раки!

Хозяйка дома, директриса ликеро-водочного завода, звеня золотыми зубами, тянет руку. А рядом стоит очень ухоженная публика… Володя смотрит на старушку…

— Владимир Семенович, они мне как родные… Я как в свой дом вас привела…

До этих котлов с икрой мы не дотрагивались, мы ели раков. Нам объяснили, что эти раки (специально для Высоцкого!) выловлены в соседней республике. Володя скрипел зубами — он был очень недоволен трюком этой бабули…

Володя не пил, его уговаривали… Много говорили о фирменной водке «Стрижамент» — она на каких-то травах. Потом стали умолять:

— Владимир Семенович, спойте… Ну, Владимир Семенович…

— Ради бога, приходите завтра на концерт.

А в конце нам сообщили, что раки, которых мы съели, неделю пролежали в ванне. В ванне с молоком! Все это время они пили молоко, облагораживая свою суть.

Когда мы вернулись в гостиницу, Володя сказал по этому поводу:

— Совсем обалдели: раков — в молоке! Люди сошли с ума…»

22 сентябряВысоцкий дал еще три концерта в Ставропольском государственном цирке, 23-го— опять три — и так до 25-го. На следующий день, дав три концерта в цирке, он отправился в Кисловодск и Пятигорск, где дал еще четыре концерта (итого за сутки — семь выступлений — рекорд!). Гонорар артиста в тот день должен был составить 2 100 рублей, что было в четыре раза выше ежемесячного оклада любого секретаря того же ставропольского обкома. Считать деньги в чужом кармане, конечно, дело не благодарное, однако дело здесь не в зависти, а в ином: эти гонорары наглядно демонстрировали, что советская власть к Высоцкому все-таки относилась по-божески. И выступать давала сколько душе угодно, и деньги зарабатывать не мешала. А он в ответ этой власти: «Но разве это жизнь — когда в цепях, но разве это выбор — если скован!» То есть человек деньги гребет лопатой, по два месяца живет за границей, и все равно — «скован цепями». Получается, сколько волка ни корми, а он все равно в лес смотрит. Напомним, что волки, в отличие от собак, — одни из любимых животных нашего героя.

30 сентябряВысоцкий уже в Москве, где играет в театре в спектакле «Павшие и живые». 1 октябряон выходит на сцену «Таганки» в роли Гамлета, 2-гоиграет Керенского в «Десяти днях, которые потрясли мир».

3 октябряВысоцкий уже находится в столице Чечено-Ингушской АССР городе Грозном, куда он приехал на четырехдневные гастроли ( 3 — 6-го). Выступления проходили на Стадионе ручных игр по три раза в день. На каждом концерте аншлаг. На второй день после приезда Высоцкого пригласили к себе недавние студенты ЛГИТМиКа, которые теперь играли в здешнем драмтеатре. Произошло это сразу после второго концерта, и Высоцкий поначалу не хотел ехать — сказал, что очень устал. Но гонец — Х. Нурадилов — поступил хитро: когда его миссия завершилась провалом, он отправил к Высоцкому других гонцов — двух красивых девушек из своей студии. Устоять перед их чарами Высоцкий не сумел.

Артист пришел к коллегам один, прихватив с собой гитару. Однако последнюю он взял на всякий случай, поскольку петь не хотел и думал отделаться одними рассказами о театре, в крайнем случае стихами. Но по ходу встречи он внезапно изменил свои планы и одну песню решил все-таки спеть. Причем это было совершенно новое произведение, до этого исполняемое им всего лишь два раза. Перед тем как спеть эту песню, Высоцкий попросил присутствующих выключить магнитофоны. Почему он об этом попросил, вскоре стало понятно. Новая песня была посвящена проблеме, которая в Советском Союзе замалчивалась: депортации чеченцев и ингушей войсками НКВД в начале 40-х (со своих насиженных мест были выселены 650 тысяч жителей Чечено-Ингушетии, при этом многие из них погибли во время переселения). Песня называлась «Летела жизнь» («Я сам с Ростова, я вообще подкидыш») и заканчивалась следующими строчками:

О том, какой была реакция на эту песню, вспоминает очевидец — М. Нурбиев:

«Помню паузу. Только великий мастер, великий актер выдерживает после выступления такую паузу. Буквально пятиминутная пауза! Никто не мог шелохнуться — все шокированы. Был какой-то шок, действительно. Все сидели молча, и вдруг один заплакал, второй заплакал, третий… Смотрим: актеры старшего поколения плачут; слезы у всех…

Больше песен не было. Не было даже настроения говорить друг другу какие-то слова, потому что этой песней было все сказано. А потом, когда актеры разошлись (Высоцкого поблагодарили за встречу, он посмотрел театр), поднялись к Руслану в кабинет кофе попить. Мы не знали, что подарить гостю на прощание, но в итоге подарили ему белую чабанскую папаху. Он ее надел, улыбнулся…»

Здесь стоит дать некоторое пояснение, касаемое нового произведения Высоцкого. Судя по всему, песня была написана героем нашего повествования специально к этим гастролям. Как и в ряде других его произведений, где речь шла о каких-то реальных событиях, имевших место в недалеком советском прошлом, подход Высоцкого к ним был антиофициальный. К примеру, если официальная историография подходила к культу личности Сталина с объективных позиций (осуждала его, но в то же время видела в нем и положительные стороны), то Высоцкий, как истинный либерал, видел исключительно один негатив. На этой почве у него происходило множество завихрений в сознании, которые в итоге являли миру произведения, талантливые с точки зрения искусства, но совершенно тенденциозные с исторической точки зрения. Это песни «китайского цикла», «Банька по-белому», «Дороги… Дороги» (про варшавское восстание) и т. д. В этот же ряд можно включить и «Летела жизнь».

Смысл ее можно уместить в резюме: преступная советская власть во главе со Сталиным самым несправедливым образом обошлась с двумя народами — чеченским и ингушским, — выселив их с исторической родины кого в Казахстан, кого в Сибирь (помимо них, были также выселены и крымские татары, о которых в песне не упоминалось, но они подразумевались в подтексте, поскольку песня посвящалась всем жертвам незаконных депортаций). Акт, без сомнения суровый, но вполне объяснимый с точки зрения военного времени (депортация происходила в 1944 году).